Л.Н. Карцев. ВОСПОМИНАНИЯ ГЛАВНОГО КОНСТРУКТОРА ТАНКОВ (часть 1)

© Л.Н. Карцев.
Материал для публикации на сайте «Отвага» предоставлен редакцией журнала «Техника и вооружение: вчера, сегодня, завтра...» [ опубликован в «ТиВ» №№ 1, 2, 3, 4, 5, 8, 9, 11 / 2008 г. ]
Использованы фото из личного архива Л.Н. Карцева, фондов ФГУП «УКБТМ», музейного комплекса Уралвагонзавода и архива редакции. Материал подготовил к печати П.И. Кириченко

Дела текущие

 

Крупносерийное производство танков ежедневно чревато все новыми проблемами, связанными с заменой материалов, изменением технологии изготовления деталей и сборки. Часто внезапно возникают дефекты, на выявление причин которых даются считанные часы, так как длительная остановка сборочного конвейера танков ведет к большим неприятностям, вплоть до отсутствия денег для выплаты зарплаты работникам завода.

Вот несколько примеров такого рода ситуаций. Как-то в 1950 г. из корпуса «100» (цеха УВЗ имели условные номера) с тревогой сообщили о течи масла через сапун гитары во время стендовых испытаний. Поскольку я в это время занимался разработкой нового сапуна, меня и направили в цех. Проверили на стенде две гитары: у обеих из сапунов шла пена. Заменили сапуны на новые – то же самое. Решил ознакомиться с инструкцией по заправке гитары маслом. Там записано, что перед заливкой масло должно быть выпарено на специальной установке. Прошу показать эту установку и убеждаюсь, что она совершенно холодная. Быстро восстановили установку для выпаривания, слили из всех находящихся на участке сборки гитар масло, выпарили его согласно инструкции и залили вновь. Течь масла через сапуны прекратилась. Вспенивание не пропаренного масла вызывала присутствующая в нем вода.

После этого случая отпала необходимость разработки нового сапуна, которой я должен был заниматься.

Гитара танка – это редуктор, передающий силовой момент от двигателя к коробке передач. В ней установлены три цилиндрические шестерни: ведущая, промежуточная и ведомая. Работала гитара надежно: даже после 10000 км пробега танка на зубьях ее шестерен сохранялись следы их обработки при изготовлении. И вот однажды летом 1963 г. зубья гитары стали интенсивно изнашиваться еще за время заводских пробегов на 100 км. Сразу не могли понять, в чем дело. Конструкция и технология не менялись, масло одно и то же, марки МТ-16П. Загадку умудрился разгадать заместитель начальника ОТК завода Д.Ф. Сакович. Оказалось, что эти гитары заправлены маслом Новоуфимского нефтеперерабатывающего завода, а до этого многие годы использовалось только масло Ярославского нефтеперерабатывающего завода. Перезаправили гитары ярославским маслом, и повышенный износ был устранен.

Каждое утро до начала работы я проходил через корпусной и сборочный цехи, благо они были по пути в КБ. Проходя очередной раз через сборочный цех мимо наклонных башенных стендов, я увидел небывалое: стволы всех танковых пушек вместо того, чтобы быть направленными вверх или в сторону, были опущены. Стенды эти у нас назывались «горками» – на них башни стояли с уклоном от горизонта на угол в 15°. На стендах проверялась эффективность работы фрикциона и червячной пары поворотного механизма башни. При повороте влево и вправо на 90° пушка должна была стоять на месте и ни в коем случае не сползать вниз. Проверили фрикцион – в порядке. При осмотре червячной пары обнаружилось, что она свободно вращается, хотя должна самотормозиться. Выяснили, что это происходит из-за неуравновешенности самой башни. Дальше – больше. Оказалось, что детали червячной пары изготовлены новыми фрезами и выполнены точно по чертежу. В чем же дело? Воистину лучшее бывает врагом хорошего: до этого червяк и червячное колесо изготавливались с худшей чистотой, чем по чертежу, и червячная пара работала правильно, как самотормозящаяся. Если же изготавливать эти детали с требуемой по чертежу чистотой обработки поверхностей, червячная пара становится несамотормозящейся и ствол на «горке» неизбежно сползает вниз. В чертежах изменили угол наклона зубьев червячной пары, сделав ее самотормозящейся, но до изготовления нового инструмента нарезали зубья старыми фрезами.

В сильные морозы после пробеговых испытаний танков Т-55 во время отогревания их в цехе вдруг стали появляться случаи произвольного срабатывания системы противоатомной защиты (ПАЗ). В таких случаях для выяснения причин я, как правило, привлекал молодых конструкторов и исследователей. На этот раз выбор пал на выпускника Ленинградского электромеханического института Виктора Быстрицкого. Он просидел, не выходя из сборочного цеха, ровно сутки и выяснил, что в электрической системе управления исполнительными элементами имеется… лишний диод! После удаления этого паразитного диода упомянутые явления не повторялись.

Много хлопот доставляла нам сдача военной приемке погонов башни, в которых часто наблюдался увеличенный момент сопротивления повороту. Устраняли этот дефект обычно переработкой погонов. И вот молодой конструктор Юрий Кондратьев предложил делать сепаратор погона не сплошным, а состоящим из отдельных секторов. После этого смелого решения вопрос о повышенном моменте сопротивления повороту был снят полностью.

Ситуации, подобные изложенным выше, возникали почти ежедневно. Рискуя надоесть примерами, не могу все же не рассказать еще об одном случае.

В металлической гусенице танков Т-54, Т-55 и Т-62 траки соединяются стальными пальцами. Гусеница устанавливается на танк головками к борту. При движении танка палец прижимается к тракам, трется о них и его движение в продольном направлении оказывается ограниченным. Теоретически осевая сила, действующая на палец трака, должна быть равна нулю. Если все же палец трака «пожелает» переместиться в продольном направлении, его вернут назад приваренные к бортам корпуса танка отбойные кулаки, которые, ударяя по головке пальца, заколотят его в трак. Обычно все так и происходит. Но вот обнаруживаем, что каждую весну в течение двух–трех дней происходит следующее явление: пальцы начинают усиленно смещаться в сторону борта и после того, как отбойные кулаки полностью стешут головки пальцев, последние начинают смещаться в обратную сторону, стремясь вылезти «наружу», что грозит разрывом гусеницы. Правда, у нас до этого дело не доходило.

Решили искусственно вызвать это явление, чтобы выяснить причину его возникновения. Работа была поручена С.П. Петракову. Что только он ни делал: отбирал траки с несоосными проушинами (при сборке с такими траками гусеница становилась «веером»), устанавливал ленивцы с конусной поверхностью вместо цилиндрической, смещал зубья венцов ведущих колес относительно друг друга – все было напрасно: во время испытаний этих вариантов пальцы стояли как вкопанные!

Окончательно избавиться от этого дефекта удалось только тогда, когда на производство был поставлен танк Т-72 с резинометаллической гусеницей. С тех пор я скептически отношусь к результативности работы и правильности выводов некоторых комиссий по расследованию различных аварий и катастроф.

 

Головное КБ отрасли

 

Когда рассматривался вопрос о переводе А.А. Морозова в Харьков, Министерство транспортного машиностроения по согласованию с ЦК КПСС и Министерством обороны приняло следующее решение: Харьковское КБ во главе с Морозовым будет создавать новый танк для его серийного производства на всех заводах вместо танка Т-54. КБ Уралвагонзавода остается головным по танкам Т-34 и Т-54, а это значило быть держателем и законодателем всей документации по этим машинам.

На первый взгляд, такой статус нашего КБ казался весьма почетным. На самом же деле мы попадали в кабалу: отныне мы отвечали за серийное производство танков Т-54 не только на Уралвагонзаводе, но и на других заводах отрасли. Кроме того, мы лишались серьезных перспектив творческой работы. Более того, Морозов как главный конструктор танка Т-54 стал требовать от нас решения вопросов, связанных с этой машиной, и на Харьковском заводе. Чтобы читатели представили весь трагикомизм складывающейся для нас ситуации, приведу три случая.

Приходит как-то к нам за подписью Морозова письмо следующего содержания:«Пятый раз обращаемся по вопросу задевания инструментального ящика за крышку люка механика-водителя при ее открывании». Я решил изучить историю вопроса и попросил найти копии наших предыдущих ответов. Их действительно оказалось четыре, и все четыре были примерно одинаковыми: «У нас на заводе такого явления нет, устраните дефект уточнением положения приварки надгусеничной полки, на которую устанавливается ящик, или другими технологическими мероприятиями». Под первыми тремя нашими ответами стояла подпись Морозова, который в то время был главным конструктором Уралвагонзавода, и только под четвертым – подпись заменившего его А.В. Колесникова. В пятом ответе я написал: «Высылаю копии предыдущих ответов, с содержанием которых полностью согласен». Морозов больше к нам по этому вопросу не обращался.

В коробке передач танка Т-54 имелся привод к вентилятору системы охлаждения двигателя, выходной валик которого уплотнялся двумя пружинными кольцами. На танках, изготовленных на нашем заводе, никакой течи масла через этот валик не наблюдалось, Харьков же забросал нас письмами с просьбой изменить уплотнение злополучного валика, так как у них в этом месте постоянно подтекало. Мы порекомендовали им самим найти решение, их удовлетворяющее, и если таковое будет найдено, ввести его на своем заводе по временному соглашению с военной приемкой. Харьковчане нашли подходящий по размеру стандартный резиновый уплотнитель, применявшейся в тракторной промышленности. Новое уплотнение их удовлетворило, и вскоре Морозов приказал ввести его в основную документацию для всех заводов, выпускающих танк Т-54.

Оформление этого изменения стоило нам больших хлопот, поскольку военная приемка вполне обоснованно потребовала, чтобы упомянутое уплотнение было изготовлено из морозостойкой резины. Изготовитель же (Свердловский завод резинотехнических изделий) с этим долго не соглашался. Пришлось прибегнуть даже к помощи Свердловского обкома КПСС.

Наконец вопрос был решен. Но уже недели через три после оформления технической документации на установку морозоустойчивого тракторного уплотнения мы получаем из Харькова письмо с просьбой о разработке нового уплотнения, так как с тракторным вариантом не все в порядке: появились случаи течи масла.

Я на всю жизнь запомнил чертежный номер этой злополучной манжеты – 137.08.16cб!

Как-то летом году в 1954-м или 1955-м меня вызвали на коллегию Министерства. Харьковский завод написал министру С.А. Степанову жалобу на наше КБ, обвинив нас в том, что мы дезорганизуем их производство постоянными изменениями конструкции узлов и механизмов танка. В этой жалобе, в частности, фигурировала такая цифра – за один год в техническую документацию введено около 3000 изменений. Коллегия началась в 11 часов дня. Меня стали «прорабатывать». Я пытался возразить и сказал, что абсолютное большинство изменений, о которых вдет речь, введено по просьбе заводов, в том числе и Харьковского, для упрощения изготовления, но С.Н. Махонин одернул меня, не дав произнести ни слова. Трудно было пережить такую несправедливость, угнетало чувство обиды. После заседания коллегии во второй половине дня предстояло не менее тягостное для меня совещание у Махонина по качеству танка Т-54.

В 16 часов прибыли военные во главе с начальником ГБТУ (главное бронетанковое управление) генерал-лейтенантом И.А. Лебедевым. Началось совещание с доклада представителя ГБТУ, в котором он предъявил претензии к качеству танка и указал на недостатки его конструкции. После доклада С.Н. Махонин сразу поднял меня и спросил:

– Сколько изменений вы внесли в техдокументацию за год?

– Три тысячи, – ответил я.

– А это сколько в среднем в день?

– Десять.

– Садитесь.

После этого С.Н. Махонин обратился к И.А. Лебедеву:

– Иван Андрианович, вот Нижний Тагил вносит ежедневно по 10 изменений. Вы желали бы, чтобы интенсивность их внесения была большей? Сегодня до обеда и так достаточно мордовали Карцева по жалобе Харькова за большое количество изменений. Я считаю, что Тагильское конструкторское бюро по совершенствованию танка работает хорошо, пусть так продолжают работать и дальше, только не надо им мешать.

Совещание на этом закончилось, я покидал его с чувством победителя.

В 1950-е гг. каждую осень на заводе собиралась комиссия по утверждению технической документации на находящиеся в серийном производстве танки. Эта комиссия обычно состояла из представителей ГБТУ, Министерства транспортного машиностроения, заводов-изготовителей танков и заводов-изготовителей главных комплектующих изделий. Фактически это была комиссия по совершенствованию танка. Подготовка к очередной комиссии практически начиналась сразу после проведения предыдущей. Мы прорабатывали и выносили на обсуждение поступившие в течение года предложения по повышению надежности и долговечности узлов и механизмов, улучшению ремонтопригодности и технологичности изготовления танка. Работала эта комиссия 20–25 дней, до тех пор, пока не состоится рассмотрение и согласование всех поднятых вопросов.

По результатам рассмотрения составлялся протокол утверждения техдокументации, в котором были четко расписаны суть мероприятий и сроки их реализации. Протокол утверждался начальником ГБТУ и заместителем министра транспортного машиностроения и для нас приобретал силу закона. Таким образом, были, например, отработаны и внедрены новый воздухоочиститель, новые радиостанция и танковое переговорное устройство, повышены коэффициенты запаса главного фрикциона и ПМП, улучшены уплотнения узлов трансмиссии и ходовой части, введена гидромуфта в привод к генератору, увеличен динамический ход опорных катков, установлены приборы ночного видения. В результате этого надежность танков возросла в несколько раз, они стали проходить без ремонта до 10000 км (вместо гарантировавшихся ранее 1000 км). Хочется особо отметить, что все усовершенствованные узлы и детали без каких-либо трудностей устанавливались на ранее выпущенные танки. Это облегчало обеспечение войск запчастями, упрощало ремонт танков при одновременном повышении их технических качеств.

Возглавлял комиссии по утверждению техдокументации лично начальник управления производства и заказов ГБТУ генерал А.М. Сыч. Уже на первом заседании я увидел человека исключительного ума, высокой эрудиции, глубоких знаний бронетанковой техники. Особо привлекала в нем высокой пробы тактичность в обращении с людьми, принципиальность и смелость в действии. Много труда вложил Александр Максимович в обеспечение Советской Армии современными надежными танками. Он способствовал и моему становлению в качестве главного конструктора Вагонки. Уже на первом заседании упомянутой комиссии, в котором я участвовал, в ноябре 1953 г. стоял вопрос о повышении надежности силового привода к генератору. Я тогда в запальчивости сказал: «Этот вопрос надо снять. Генератор стоит на двигателе, который поставляет нам Челябинский тракторный завод, поэтому все претензии по приводу к генератору – к главному конструктору завода-поставщика».

На это мое высказывание Александр Максимович прореагировал следующим образом:

«Товарищ Карцев, вы теперь возглавляете головное конструкторское бюро, отвечаете за конструкцию танка в целом. Нас не интересует, кто и что вам поставляет, мы будем требовать только с вас». После этого я подобных высказываний никогда не делал, и сам стал решать вопросы с поставщиками и разработчиками комплектующих изделий. Этот принцип прочно вошел в мой характер, и я с благодарностью вспоминаю A.M. Сыча, внушившего мне веру в свои силы.

И теперь, после многих лет следования этому принципу мне кажутся странными выступления по телевидению или в прессе некоторых главных конструкторов машин, радиотехнических изделий и другой продукции, когда они, снимая с себя ответственность за их конструкторское несовершенство, ссылаются на смежников. Я это объясняю тем, что эти специалисты не доросли до уровня настоящих главных конструкторов. Видимо, у них не было таких учителей, как генерал Александр Максимович Сыч.

Бывали и курьезные случаи, связанные с работой комиссии по утверждению техдокументации. На одном из заседаний работники ГБТУ зачитали перечень оборудования и инструментов, имеющихся на тяжелом танке Т-10, и предложили комплектовать этим же ЗИПом (запасные части, инструмент, принадлежность) и танки Т-54. Перечень состоял из 31 наименования. Мы, конструкторы, это предложение встретили в штыки, аргументируя тем, что танков Т-10 выпускается в год в тридцать раз меньше, чем Т-54. Все позиции перечня «отбили», кроме одной – кувалды, так как веских возражений у нас не нашлось. Дело было в том, что кувалда среднего танка весила на килограмм больше, чем у тяжелого. Случилось это потому, что кувалда танка Т-10 имела более изящную рукоятку.

По прошествии полугода после введения новой кувалды на завод на мое имя из Белоруссии приходит посылка. Внутри лежала новая кувалда с поломанной ручкой… Оказалось, что эту посылку прислал мой товарищ по академии Миша Гампель, который в то время был заместителем командира танкового полка по технической части в Белорусском военном округе. В письме он стыдил меня за это новшество и сообщал, что в войсках штатной кувалдой на танке Т-10 не пользуются, а предпочитают кувалду со средних танков. Пришлось срочно вводить старую кувалду, а для повышения прочности рукоятки, в порядке подстраховки, усиливать ее металлической окантовкой у основания.

Александра Максимовича Сыча на Уралвагонзаводе знали все руководители отделов и цехов и часто обращались к нему с просьбой найти истину в спорах со мной или руководителем военной приемки завода. Был у нас на заводе заядлый рационализатор – начальник сдаточного цеха Леонид Харитонович Пискунов. Все или почти все его предложения сводились к уменьшению трудоемкости сдаточных операций и получению за это денежных вознаграждений. Долго он носился с идеей красить корпус танка внутри целиком серой краской. В серийных же корпусах серой краской окрашивалось только днище, а борта, нос и моторная перегородка красилась белой эмалью. По ней красной краской делались некоторые указания и обозначения. Я был категорически против предложения Пискунова. На одном из заседаний комиссии последний все же уговорил А.М. Сыча на десяти танках окрасить внутренности корпусов в серый цвет и отправить их в войска. Попали эти танки в Западную группу войск. Командование доложило тогдашнему министру обороны маршалу Г.К. Жукову, что в партии поступивших с завода танков есть десять, у которых корпуса внутри покрашены почему-то серой краской. Маршал написал на докладе резолюцию: «Командующему Сухопутными войсками. Прошу назвать виновных». К счастью, это дело как-то замяли, и все отделались легким испугом.

Тот же Пискунов как-то сумел уговорить А.М. Сыча уменьшить размеры танкового брезента. При укрытии таким «укороченным» брезентом стали видны ходовая часть и днище танка. Когда укрытые новыми чехлами танки стали перевозить по железной дороге, соответствующие органы усмотрели нарушение секретности и потребовали ввести старый чехол. Сколько я после этого услышал упреков от технологов и снабженцев, так как им снова пришлось увеличивать нормативы на материал, переутверждать фонды и срочно доставлять брезентовую ткань на завод. Правда, это не помешало Пискунову уже получить вознаграждение, которое по существующим тогда законам отобрать никто не имел права…

 


Поделиться в социальных сетях:
Опубликовать в Одноклассники
Опубликовать в Facebook
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир


При использовании опубликованных здесь материалов с пометкой «предоставлено автором/редакцией» и «специально для "Отваги"», гиперссылка на сайт www.otvaga2004.ru обязательна!


Первый сайт «Отвага» был создан в 2002 году по адресу otvaga.narod.ru, затем через два года он был перенесен на otvaga2004.narod.ru и проработал в этом виде в течение 8 лет. Сейчас, спустя 10 лет с момента основания, сайт переехал с бесплатного хостинга на новый адрес otvaga2004.ru