    |
Конец ХХ века ознаменовался четким пониманием и осознанием факта того, что дальнейшее развитие и создание новых поколений военных гусеничных машин (ВГМ) будет предопределяться не столько совершенствованием «железа», сколько развитием «интеллекта».
На первое место стали выдвигаться повышенные требования к системам управления. В СССР приоритет в этом направлении, безусловно, принадлежит ХКБМ им. А.А.Морозова. Однако, ошибки в идеологии, организации работ и подходе к выбору соисполнителей по проводимым ОКР, предопределили полный провал по созданию полноценного ИУС в этой организации. С падением СССР стало очевидно что, более двадцати лет работы были потрачены впустую – в Харькове так и не были созданы ни перспективный танк, ни ТИУС для него. В то же время, будучи аутсайдерами на старте, танкостроители из Ленинграда и Нижнего Тагила на финише вырвались в лидеры. В этом большая заслуга СКБ «Ротор» из уральского города Челябинска. Во взаимодействии с танковыми КБ уже к 1990 году в СКБ «Ротор» был создан целый ряд систем для перспективных машин: ОКР «Совершенствование-2», «Лидер-2000», «Совершенствование-88». В настоящее время СКБ «Ротор» входит в состав НПО «Электромашина».
На сегодняшний день НПО «Электромашина» является ведущим предприятием военно-промышленного комплекса России в области проектирования и изготовления систем и изделий электрооборудования для бронетанковой техники: систем управления огнем, пожаротушения, управления трансмиссией и силовой установкой, блоков автоматики и аварийной сигнализации, автономных источников электропитания, электродвигателей и исполнительных механизмов. Все это неизменно удостаивается высокой оценки, что позволяет не только заключать долгосрочные контракты на поставку серийной продукции, но и осваивать производство новых изделий, учитывая требования потенциальных заказчиков. В 2009 году перспективный российский танк «Объект 195» разработки ОАО «УКБТМ» оснащенный ИУСом, созданным при участии СКБ «Ротор» НПО «Электромашина», в целом успешно прошел государственные испытания. Уровень научно-технических разработок, примененных при создании этой боевой машины, столь высок, что Российская Армия, в ее нынешнем состоянии оказалась не готова к приему ее на вооружение. «Объект 195» попросту опередил свое время.
Ниже мы приводим некоторые воспоминания ветеранов СКБ «Ротор», собранные для книги «ОАО «Электромашина» и СКБ «Ротор»: Сто лет вместе» Вячеславом Лютовым и Олегом Вепревым.
Из воспоминаний Борисюка Михаила Демьяновича
Увеличение производства продукции и резкое расширение ее номенклатуры на заводе «Электромашина» наступило в начале 1960-х годов в связи с разработкой Харьковским конструкторским бюро принципиально нового танка второго послевоенного поколения Т-64, который не только по техническому уровню, но и по насыщенности системами электроавтоматики превосходил своих предшественников (танки Т-54, Т-55 и Т-62) в несколько раз.
Установка в танке Т-64: автомата заряжания (в танке всего 3 члена экипажа), быстродействующей системы пожаротушения, закрытой зенитной установки с электроприводом, управляемого вооружения, системы противоатомной защиты, уровнемеров ГСМ и охлаждающей жидкости, пуско-регулирующей аппаратуры двигателя и т.д. – все это потребовало от разработчиков, технологов и производственников Челябинска отработки, освоения и производства более 30 наименований принципиально новых систем, блоков и других изделий электрооборудования и автоматики этого танка.
С некоторым смещением по времени (во второй половине 1960-х годов) Уральским конструкторским бюро велась разработка танка Т-72, для которого потребовалась разработка и освоение системы управления автоматом заряжания и других изделий электроавтоматики танка.
Все это потребовало строительства новых корпусов, создания новых цехов и рабочих мест (цех малых серий и т.д.), резкого расширения конструкторского и технологического отделов завода, создания опытного производства, исследовательской базы, способных самостоятельно выполнить научно-исследовательские и конструкторские работы по созданию сложных систем электроавтоматики, электроприводов и стабилизаторов танкового вооружения, электрическим машинам и т.д.
Завод к началу 1970-х годов не мог уже достойно обеспечивать финансирование развития КБ. Все эти многогранные, сложные задачи могли быть разрешены конструкторским бюро, работающем на самостоятельном балансе при финансировании из бюджета и по договорам с головными разработчиками танков.
Поэтому в начале 1974 года руководством страны было принято решение о создании специального конструкторского бюро «Ротор». Для руководства таким многогранным КБ требовался человек, знающий хорошо бронетанковую технику, требования, предъявляемые к ней, имеющий высшее образование по электронике и автоматике танков и опыт руководящей работы.
Так, в апреле 1974 года, я был руководством страны прикомандирован к Миноборонпрому и назначен начальником и главным конструктором СКБ «Ротор». Проработав на заводе в составе военного представительства 10 лет, я был готов к этой должности. При выделении в СКБ было 190 человек, в основном женщины, лаборатории, опытная производственная база почти отсутствовали.
Пришлось многое начинать почти сначала. Но благодаря слаженной работе руководства коллективом КБ, активной поддержке и помощи руководства Министерства оборонной промышленности и ГБТУ Министерства обороны, все у нас получалось. Работали очень много, но интересно (иногда сутками не уходили из СКБ и производства).
Мне очень повезло в жизни. Меня всегда окружали очень хорошие люди, и в руководстве, и в подчинении, а плохие (их было в то время 1-2 человека на 25 лет работы в Челябинске) рядом со мной долго не задерживались. За 15 лет руководства СКБ «Ротор» были построены новые корпуса, создана лабораторно-производственная база, коллектив СКБ вырос до 1600 человек высококвалифицированных специалистов, инженеров и рабочих.
Практически, мы вели разработки перспективных систем электроавтоматики с применением микроэлектроники для всех разрабатываемых в стране образцов бронетанковой техники (здесь и далее выделено мной – А.Х.).
Из автобиографии М.Д. Борисюка. Я родился 21 ноября 1934 года в селе Харлевке Корсаковского района Орловской области в семье колхозника. В 1949 году я закончил 7 классов и поступил учиться в техникум. В 1953 году закончил Задонский техникум механизации и электрификации сельского хозяйства по специальности «техник-механик по механизации сельского хозяйства». В том же году поступил в Саратовское танко-техническое училище, которое закончил в 1956 году по специальности «техник-механик по ремонту и эксплуатации танков.
После окончания училища проходил службу в Орловском танковом училище на должности начальника контрольно-технического пункта и заместителя командира роты учебно-боевых танков по технической части. С 1957 по 1959 годы проходил службу в 95 танковом 9-й танковой дивизии 1-й гвардейской танковой армии. В 1959 году был зачислен слушателем инженерно-танкового факультета военной ордена Ленина Академии бронетанковым войск, которую закончил с отличием в 1964 году по специальности «электроника и автоматика танков».
С 1964 по 1974 годы проходил службу в военном представительстве № 751 МО Управления начальника танковых войск на должностях: младшего военного представителя, военного представителя, заместителя старшего военного представителя.
С сентября 1974 года по май 1990 года работал начальником и главным конструктором Челябинского СКБ «Ротор». В 1976 году защитил кандидатскую диссертацию. С 1990 года работал Генеральным конструктором Завода им. Малышева и начальником ХКБМ имени Морозова.
Из воспоминаний Дремова Владимира Николаевича
* * *
Я пришел в СКБ «Ротор» в 1983 году молодым специалистом. СКБ «Ротор» в своем становлении прошел несколько этапов. В 1970-е годы работа начиналась с двигательной тематики, с создания силового электрооборудования. Затем широкое развитие получила пуско-регулирующая аппаратура, стабилизаторы напряжения.
Следующим шагом стала разработка механизмов заряжания, систем управления автоматом заряжания. Наши двигатели сегодня стоят на всех данных механизмах. Наконец, СКБ «Ротор» активно включилось в разработку систем пожаротушения (ППО), систем противоатомной защиты (ПАЗ), систем активной защиты типа «Арена», в задачи которых входило уничтожение на подходе современных противотанковых средств.
Нами разрабатывались и системы установки завес типа «Штора». СКБ разрабатывал систему управления к «Шторе» (сам комплекс достаточно большой, громоздкий). Главным разработчиком являлся Валентин Павлович Винокуров. Напряженной была работа по двигателям. В частности, СКБ «Ротор» разработал целый пласт коллекторных двигателей, а также малых инерционных двигателей. Руководили данными разработками Геннадий Андреевич Паньшин и Борис Львович Горелик.
Особым направлением стала микроэлектроника. Под нее был отведен целый корпус. Формированием заказов, разработками по этой тематике занимался Николай Юрьевич Моисеев. Микроэлектроника была очень молодой областью, поэтому не все разработки воплощались в серийном производстве. Но наиболее яркие конструкторские решения и современную элементную базу мы задействовали в своих системах.
* * *
Целый пласт работ в СКБ «Ротор» был связан с созданием технической и текстовой документации. Уходили в прошлое прежние кальки. Теперь схемы, перечни, спецификация – все переводилось в новейшие компьютерные технологии, которые несравненно облегчили труд конструкторов. Организацией этих работ занимался Владимир Иванович Ефимов.
* * *
И СКБ «Ротор», и прежний отдел Главного конструктора участвовали почти на всех работах в отраслевых ОКР по созданию бронетанковой техники. В этом смысле, процесс интеграции для нас был очень значим.
1974 год действительно стал переломным в истории ЗЭМа и СКБ. В то время существовал огромный государственный оборонный заказ, изделия шли в массовом количестве, номенклатура была просто потрясающей – и по своей специфике, и по своей начинке. Изготавливалась целая гамма образцов новой техники, проводились все виды испытаний; изделия дорабатывались, техническая документация передавалась на серийный завод.
Подобный объем работ в итоге стал серьезным препятствием и не позволял сконцентрировать научные усилия, конструкторскую работу на перспективу. С созданием отдельного специального КБ у челябинских конструкторов освободились руки для создания новых перспективных образцов.
* * *
 |
|
|
|
|
|
|
|
|
1980-е годы стали расцветом творческой конструкторской мысли В 1980-х годах активно начала развиваться микропроцессорная техника. Вообще, системы прошли целый ряд ступеней – от релейной основы до полупроводниковой и современной микропроцессорной базы. Не забывались и стандартные изделия – двигатели, стартеры, пусковая аппаратура. Они применяются на всех машинах и не теряют своего значения.
Другой разговор, что с применением новой элементной базы они получили совершенно новые качества. В 1985-86 годах в СКБ начались разработки систем управления огнем. Направление оказалось очень перспективным, и сегодня составляет немалую часть конструкторских работ. Одной из таких систем является научно-конструкторская разработка «Сапфир», предназначенная для танка Т-72, созданная в 1986-87 годах. Эта система управления огнем контролирует, к примеру, загрузку боекомплекта, механизм заряжания пушки, работу стабилизаторов поворота башни, она вносит поправки в градусах по вертикали и горизонтали. Иными словами, была создана информационная система управления башни, которая уже тогда имела высокие заделы на будущее.
Еще один очень важный спектр разработок 1980-х годов связан с информационными управляющими системами движения – ИУС. Система позволяет собирать всю необходимую информацию о работе машины и выводить ее в виде подсказок оператору. ИУС – система почти совершенная, с высокой степенью сложности; она в полной мере отвечает концепции современного танка, его интеллекту.
Эта система – целый комплекс электрооборудования – своеобразный бортовой компьютер, сопряженный с блоками управления. ИУС контролирует режим работы двигателя, режим запуска, уровня масла или охлаждающей жидкости, снимает информацию с систем пожаротушения и химической защиты. Принцип работы такой системы можно показать на примере пуска двигателя. Автоматика сама анализирует текущие условия – будь то температура, или заряд аккумуляторных батарей и т.д. И затем запускает двигатель по соответствующему условиям алгоритму.
* * *
Современные ВГМ – это высокоинтеллектуальная техника, где электрооборудование играет важнейшую роль. СКБ «Ротор» прошел очень значительный путь от работы над танком Т-72 и его модификацией Т-72Б, в которых электрооборудование конструировалось на релейной и транзисторной базе, до танка Т-90, уже ставшего классическим, и его модификацией Т-90С, где основу электрических систем составили проводники и микроэлектроника.
Естественно, за это время появилась масса новых принципиальных вещей, которых прежде попросту не было. Сегодня все представленные машины, по оценкам российских и западных специалистов, являются серьезной ударной силой с еще не раскрытыми во всем своем разнообразии возможностями. Эпоха создания Т-90С стала не только своеобразным конструкторским прорывом, но и заложила серьезную основу для будущих разработок, в том числе по созданию уникальных микроконтроллеров и суперсовременных систем защиты.
Работа над оснащением танка Т-72Б, который стал прообразом Т-90, потребовала и особой унификации изделий, потребовала преемственности поколений электрооборудования. Эта задача ставилась еще в 1980-е годы, хотя и не была решена в полном объеме. Суть проблемы в том, что проектируемое электрооборудование, с одной стороны, должно быть адаптировано под новые объекты, с другой, новые системы при минимальных «конструкторских издержках» должны заменять старые образцы на основных машинах. Современные компьютерные программы и новая техника позволили во многом унифицировать разрабатываемые системы, основанные на новейшей элементной базе.
* * *
У СКБ «Ротор» есть совершенно особая, уникальная черта – оно является многоцелевым КБ. Исторически сложилось, что СКБ пришлось работать со всеми ведущими КБ бронетанковой техники, искать решения многих проблем электрооборудования и автоматики в зависимости от заказа и тактико-технических требований.
Сегодня СКБ способно с нуля под любой объект разработать системы электрооборудования. Не все конструкторские решения тех или иных систем, блоков, узлов являются нашими, челябинскими. Это, впрочем, и не обязательно. Если, к примеру, КБ «Сигнал» специализируется на стабилизаторах, то нам нет смысла дублировать эту работу в полном объеме. Там наработан огромный опыт, который нужно задействовать.
Суть современного СКБ «Ротор» – в способности увязать все электрооборудование, все разработки под любой современный объект. Это наш профиль, наша ниша. Нам нужно видеть ВГМ целиком, в полном объеме – от стартера до систем защиты, чтобы каждый элемент, каждая конструкция были надежно увязаны в единое целое. Единство всех систем электротехники сегодня является и основой для модернизации ВГМ. Если учесть, что за три десятилетия конца ХХ века советские машины были поставлены во многие страны мира, то такая работа является одним из важнейших источников финансовых поступлений.
* * *
Начиная с отдела Главного конструктора, и затем в СКБ «Ротор», в Челябинске создавалась своя конструкторская школа по разработке электрооборудования. Школа уникальная, интереснейшая, где каждое имя представляло собой целую страницу в истории отечественной электротехники.
Очень многое для становления СКБ «Ротор» сделали Борис Наумович Гомберг, Анатолий Владимирович Федосик, Владимир Михайлович Морозов, Алексей Иванович Бураков, Николай Петрович Чумаков. Они продолжают работать и сегодня. Благодаря их настойчивости и упорству, несмотря на трудное экономическое время, мы смогли поднять и закончить работы, которые когда-то были начаты; смогли использовать тот конструкторский потенциал, что закладывался на протяжении десятилетий.
Одной из важнейших задач было сохранение преемственности поколений. В СКБ «Ротор» приходили многие молодые специалисты, яркие, талантливые, со своими идеями. И от корифеев конструкторского бюро требовалось передать им свои знания, опыт. Поэтому для СКБ «Ротор» всегда было свойственно человеческое отношение друг к другу при решении сложнейших конструкторских задач.
Из воспоминаний Макарова Александра Сергеевича
Я пришел на завод Электромашин в ОГК в 1965 году после окончания института. В 1960-е на заводе происходили очень важные изменения. Пошли очень сложные машины, и вопрос о разработке принципиально нового электрооборудования стал очень актуален.
После преобразований совнархнозов в главки, за разработкой и производством электрооборудования стали следить более жестко, выделяя заводу дополнительные средства на модернизацию. Увеличивался и штат. Так, в конце 1960-х годов отдел Главного конструктора расширился до 300 человек. Работа ОГК на отрасль привела к тому, что заводу стало накладно содержать такое КБ. Разделение было неизбежно.
* * *
В свой самостоятельный путь СКБ «Ротор» отправился уже с хорошим багажом конструкторских разработок. В середине 1960-х годов на машинах начинает применяться автоматика, и челябинские конструкторы активно участвуют в разработке автоматических систем. К новым тактико-техническим требованиям теперь относились и обязательный автомат заряжания, и двухплоскостные стабилизаторы.
Развитие противотанкового вооружения и появление в 1970-х годах управляемых снарядов потребовало создания новых систем и инженерных машин. СКБ «Ротор» занимается темой разминирования, участвует в разработке систем ночного видения – в частности, создает целую серию слаботочных и малоинерционных двигателей. Особый успех имела разработка вращающегося контактного устройства – ВКУ. В Союзе подобные механизмы еще никто не делал. В основе ВКУ плоские пластины с дорожками, имеющими много лепестков. Это обеспечивало точный контакт. Разработанные ВКУ шли большими сериями и в планах исчислялись тысячами. При этом конструкция оказалась настолько надежной и качественной, что мы практически не получали рекламаций на это изделие.
В дальнейшем получили свое развитие системы автоматики – прицельные комплексы, активная защита, противопожарные системы и т.д. Системы ППО с оптическими датчиками мы внедрили первыми.
В середине 1980-х годов очень важной стала идея единого автоматического комплекса. Все системы должны быть взаимосвязаны друг с другом – это требование времени. Действительно, различные предприятия сами разрабатывали те или иные блоки, системы, механизмы. В итоге – множество пультов, распределительных коробок и тому подобное. Все системы нужно было объединить, создать универсальное управление с рабочего места оператора танка.
Одной из попыток интеллектуализации танка стала разработка информационно-управляющих систем – ИУСы движения и башни. Мы работали тогда с Нижним Тагилом, и первые образцы ИУСов оказались довольно успешными. Всего нами было разработано и поставлено в серийное производство свыше 400 изделий.
К сожалению, во времена перестройки многие работы были остановлены, опытное производство было свернуто. Но и в те сложные годы нам удалось сохранить направленность работ. Конечно, был период, когда СКБ ориентировалось на разработку товаров народного потребления. Мы, в частности, разрабатывали линии фасовки, системы контроля за производством хлеба, колбас, копченостей и т.д. Были попытки «залезть» в автомобильную промышленность. Так, мы готовили для ижевских автомобилей автопроцессоры, контролирующие расход топлива. Дело, к сожалению, не пошло из-за недостатка финансирования…
* * *
В 1990-е годы СКБ «Ротор» одним из первых перешел на машинный выпуск документации – на электронные носители информации. Система не должна завершаться только в части разработки конструкции. Ведение документации с применением компьютерных технологий является одним из условий сегодняшнего дня. Информация должна передаваться на завод, на станки с программным обеспечением. Многие страны и КБ уже давно работают по такой технологии.
* * *
В СКБ «Ротор» за годы его работы сложился уникальный коллектив. Очень много было перенято с прежнего отдела Главного конструктора, где работали такие корифеи, как А.А. Смыслов, И.К. Козин, Б.Н. Гомберн, П.Р. Биркин.
Одним из выдающихся конструкторов своего времени я назвал бы Анатолия Ивановича Орешкина. У него была уникальная способность видеть конструкцию целиком, чувствовать каждый размер, сочетание блоков. Он являлся одним из первых разработчиков печатных плат. Многое сделала для СКБ Тамара Александровна Майорова, заместитель главного конструктора по опытным работам. Когда мы переходили на новые ГОСТы и нормали, которые отличались более жесткими требованиями, она обеспечила работы по оснащению СКБ необходимым оборудованием. Кроме того, ее разработкой являются многие испытательные стенды, камеры, лаборатории.
Замечательным конструктором является начальник отдела Людмила Ивановна Щелканова. Она решала многие вопросы, связанные с разработкой быстродействующих систем пожаротушения. Ею разработан целый ряд маломощных приводов к различным автоматическим системам.
Идеологами СКБ «Ротор», формирующими его перспективные направления развития, бесспорно, являются Владимир Николаевич Дремов и Владимир Владимирович Варганов. Именно они поставили во главу угла задачу создания комплексного КБ, которое одновременно являлось бы головным разработчиком электрооборудования для ВГМ. Отрабатывали идею на «Рамке» – создали специальную машину с полным комплектом управления и по башне, и по корпусу.
В Министерстве долгое время было определенное непонимание – не хочет ли СКБ «Ротор» монополизировать разработку электрооборудования, достаточно ли у него возможностей. Наши машины тогда показали, что эта идея вполне может быть реализована. Мы также доказывали, что необходим общий подход и по элементной базе, и по принципам управления и т.д.
Мы даже предложили тогда на основе ИУСов открыть тему взаимодействия всего танкового батальона или полка во время боя. ИУСы аккумулируют всю информацию по отдельному танку, и ее вполне можно передавать на головной танк, чтобы у командира было полное представление о функционировании каждой машины и ее месте в бою, о степени ее боеготовности, о количестве боекомплекта и т.д. Сегодня это является одним из перспективных направлений работы СКБ «Ротор».
Из воспоминаний Харлановой Веры Петровны
* * *
Я пришла на ЗЭМ в отдел Главного конструктора в 1967 году. Пришла простым инженером, затем стала ведущим. ОГК имел следующую структуру. В нем было техбюро, которое возглавлял Владимир Яковлевич Таубес, опытное конструкторское бюро под руководством Б.Н. Гомберга, и серийное конструкторское бюро, которое возглавлял Грознецкий.
Отдельно стояла лаборатория, которая занималась исследовательской работой, подготавливала изделия по стандартам. Лабораторией руководил Иван Кузьмич Козин. Были и свои группы – по стартерам-регуляторам, по автоматике. Одну из групп возглавлял Б.А. Штребель.
* * *
| Современная продукция и разработки НПО «Электромашина». Фото А.Хлопотова |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
ОГК, а затем и СКБ «Ротор» разрабатывали различные системы. В частности, система 3-ЭЦ-11 – система пожаротушения, 6-ЭЦ – «Штора», активная защита, 9-ЭЦ – система разминирования, 4-ЭЦ – привод регулятора. В СКБ было много талантливых разработчиков – Б.Н. Гомберг, много работавший в Харькове по внедрению наших систем, Иван Алексеевич Тимофеев, Альгерт Андреевич Валиконис, Владимир Мефодьевич Сергеев, талантливый разработчик систем автоматики.
У творческих людей всегда был непростой характер. Но главное, что всегда чувствовалось, – это свобода: мышления, общения. И.А. Тимофеев запомнился как интересный собеседник, оптимист, который заряжал своей энергией коллектив. У каждого были свои особые черты. Например, Б.Ю. Беккер всех превосходил по своим схемам – оптимальные, ничего лишнего. Это была особая красота. После Беккера схемы можно было не переделывать – все равно ничего не добавить и не убавить. Свою первую схему с составлением требований он сделал еще будучи простым инженером. Главный конструктор ОГК Биркин поначалу даже не поверил – провести такую работу одному человеку очень сложно. Но талант и интуицию молодого инженера признал сразу же.
Непререкаемым авторитетом пользовался Главный конструктор СКБ «Ротор» Михаил Демьянович Борисюк. Он был единственным военным в СКБ и прекрасным организатором. Военная закалка позволяла идти вперед, по всем кабинетам. Страха перед вышестоящими организациями он никогда не испытывал. Этим и импонировал.
Очень многое сделал для СКБ Б.Н. Гомберг. В его характере всегда была любовь к порядку, к четкости, к ясному оформлению мысли. Собственно, он нас и научил оформлять бумаги, документы, схемы как положено.
* * *
В СКБ «Ротор» была особая нравственная атмосфера в коллективе – атмосфера честности и доброжелательности. Был особый демократизм, в отличие от административной субординации. Это поражало. В совете никто не отказывал – существовала гибкая связь, и простой инженер всегда мог рассчитывать на доброжелательную помощь. Не было никакой кулуарности, замкнутого круга. Да и совместные мероприятия объединяли людей. К примеру, поездки на картошку – веселые, яркие, свободные. Не обходилось без гармошки – Борис Наумович Гомберг прекрасно играет, а его искренность и коммуникабельность всегда пленяли.
Вместе с тем, в СКБ не было и никакой расхлябанности. СКБ работало четко, как часы. В любых рапортах, к примеру, обязательно обозначался не только день, но и час. Помню, что никогда не подводила нас и служба снабжения. Военный четкий режим, где все было расставлено по местам, – прерогатива Борисюка. Он и сам определил себе четкий график. К примеру, в СКБ все знали, что с 8 до 10 часов утра он просматривает всю документацию. Секретарь в эти часы никого к нему не пускала.
Большим преимуществом СКБ оказалось выполнение социальных программ. По меньшей мере, в СКБ реально было получить квартиру – очередь двигалась достаточно быстро. Естественно, в этом была большая заслуга руководства. Это позднее, в 1990-х годах, многое изменилось. Мы по два года не получали зарплату, многие не выдерживали, уходили – и по-человечески понять можно. Те же, кто остались, пытались найти заказы и заключить договора; было сильно желание «вытянуть» СКБ, не дать его приватизировать. Но положение все равно оставалось неясным, смутным.
В 1990-е годы в СКБ приходили и новые люди, конструкторы, приносили с собой новые идеи. К сожалению, многие идеи так и не удавалось воплотить в серию. Причина была еще и в том, что оказалась нарушена преемственность, разорвалась связь времен. А новую идею без анализа предыдущего опыта не реализовать.
* * *
Разработка темы – задача очень сложная. Обычно, от подготовки темы, ее разработки до испытаний уходило 5-6 лет. При этом темпы работы были достаточно высокими. Приходилось прорабатывать массу вариантов, делать множество расчетов. Над темой работало обычно до 20 человек.
Темы были самыми разными. Так, в 1980-е годы появилась противоминная тема. Она разрабатывалась на Т-55, тагильских машинах; головным разработчиком являлся УКБТМ. В СКБ по этой теме работал Анатолий Владимирович. Пришлось задействовать разные принципы разминирования: катками, шнурами. Наконец, был выбран вариант с упреждающим взрывом. Машина выбрасывала впереди себя облако и туда вбрасывался снаряд. Когда он взрывался, взрывались и мины.
Большой и важной темой стало создание системы взрывоподавления «Иней». На нее были выделены весьма крупные суммы. Тема началась с того, что в 1982 году нам поступила информация о зарубежных разработках системы пожаро- и взрывоподавления в танке. Важность темы подчеркнул и арабо-израильский конфликт. М.Д. Борисюк сделал тогда доклад на совете ВПК, где четко сформулировал тактико-технические требования к новой системе. В итоге, СКБ «Ротор» оказался головным предприятием по этой теме. Все изделия проходили двойной контроль – через ОТК и службу заказчика.
Одной из основных тем со времен ОГК была разработка системы пожаротушения. Она начиналась с первых термодатчиков, разработанных на ЧТЗ совместно с приборостроительным факультетом ЧПИ. Тема имела несколько обозначений: «Снег», «Роса», позднее – «Иней». Ходовые испытания новых машин проводились под Смоленском. Были натурные испытания и по нашей теме – в частности, разлив топлива, пожар, попадание снарядом. Каждый блок системы пожаротушения был начинен печатными платами – мы тогда переходили на тонкопленочные технологии. Самой большой проблемой на испытаниях являлась прочность установки блоков – при непробитии, сильном ударе. Мы проверяли каждый блок, каждое крепление. Проводились и стандартные испытания: на вибрацию, изменение температуры и т.д.
* * *
Эффективная работа конструктора невозможна без исчерпывающей информации по теме. В начале 1980-х годов в СКБ «Ротор» была создана мощная патентная служба, которую возглавляла Нелли Ахатовна Хлебникова, имевшая большой опыт работы в патентном бюро на ЧТЗ.
Помощь патентной службы была неоценимой. Нам прежде приходилось самим искать массу литературы, на что уходили и силы, и время. Теперь мы отправляли подробные заявки и получали литературу. Стоит сказать, что с выполнением заявок никогда не было задержек. В СКБ «Ротор» существовала и своеобразная «кольцевая почта». Патентное бюро выписывало целый ряд зарубежных научно-технических журналов, а также советские: «Оптика», «Приборостроитель», «Автоматика и вычислительная техника», специализированные издания академии наук. Приходившие журналы помещались в отдельную папку, которую передавали затем из рук в руки. Каждому начальнику отдела отводилось два дня на изучение.
* * *
СКБ «Ротор» не избежало, как и многие другие предприятия и организации, конверсии начала 1990-х годов. В том, что нам придется самостоятельно искать заказчиков и разрабатывать «мирные» темы, мы убедились уже в 1992 году, когда прозвенел первый «звоночек» – задержка заработной платы. Основу конверсионной программы СКБ «Ротор» составили наши датчики. На их базе в СКБ, к примеру, стали разрабатывать для пищевой промышленности системы контроля уровня кислотности, влажности; для строительных организаций – системы контроля температурных режимов.
Одно время мы жили, совместно с Усть-Катавским заводом, на производстве пультов управления для варки колбасы, которые обеспечивали разные режимы работы. Растерянность от неясных перспектив будущего СКБ «Ротор», конечно, была. Но и в конверсионных разработках мы искали интересные направления.
Особо запомнилась работа с совхозом «Россия», где мы внедряли автоматизированную систему для животноводческого комплекса. За образец использовали системы фирмы «Альфа-Лаваль». Наш «интеллектуальный автоматический комплекс» делал буквально все – автоматически включал процессы кормления, доения, доводил молоко вплоть до цистерн. Кроме того, система наблюдала за каждым животным в отдельности – какой корове что не хватало; определяла даже «совместимость» при скрещивании животных…
Из воспоминаний Мусатова Николая Михайловича
* * *
После войны завод Электромашин развивался ровно. Он не уходил от своего основного профиля – создание электрооборудования для военно-гусеничных машин (ВГМ). Были очень прочные связи с Нижним Тагилом, с «Уралвагонзаводом»; в Свердловске – с «Уралмашем», заводом № 50, с ЧТЗ, с ХПЗ им. Малышева, с отраслевыми институтами.
Конечно, зависели от новых разработок боевых машин, получали техническое задание – разработать то или иное оборудование в такой-то срок и передать необходимую техническую документацию. Завод производил весь спектр электрооборудования для ВГМ – от кнопки стартера до электронных систем управления впоследствии.
Вместе с тем, было достаточно много мирной продукции. В частности, ЗЭМ выпускал тракторные генераторы – ЧТЗ был нашим постоянным заказчиком. Делали и предметы ширпотреба – к примеру, висячие «амбарные» замки, двигатели для стиральных машин и т.д. Ровное, хотя и напряженное движение завода было во всем. Все, что рождалось у конструкторов, затем разрабатывалось технологами, инструментальщиками и воплощалось в металле.
Электрооборудование все время совершенствовалось, усложнялось; вместе с этим увеличивалось и количество изделий. Увеличивался и план, который иногда не отвечал потребностям головных заводов. Плановые показатели диктовали головные предприятия, несмотря на то, что на них имелся задел нашей продукции. Так, нам даже пришлось ставить вопрос о продлении срока хранения изделий – на некоторых заводах скопились целые горы незадействованного электрооборудования, а они все требовали нового количества. Другой разговор, что с каждой новой машиной появлялись и новые изделия, новая технология. Иногда количество новых изделий, освоенных заводом, доходило до 50 наименований в год.
В истории завода Электромашин, естественно, были свои важные повороты в судьбе. Так, сразу после войны мы освоили механизм поворота башни. Затем новое электрооборудование (в частности, механизм заряжания) позволил сократить количество боевого экипажа с четырех человек до трех. Огромное значение для завода имело освоение литья под давлением, затем литье пластмасс, изготовление печатных плат.
* * *
Завод курировал в Министерстве оборонной промышленности 7-й главк, основной. В его ведении находились Ленинградский Кировский, Нижнетагильский, Харьковский, Омский заводы и Челябинский ЗЭМ. Положение завода Электромашин в сравнении с этими гигантами было принижено; да и на прием к высокому начальству нам было пробиться гораздо труднее, чем директорам головных предприятий. Награжденные орденами, имеющие поддержку многотысячных коллективов, они легко открывали любые двери.
Естественно, основные средства по линии нашего министерства шли на освоение новых образцов машин, на головные предприятия. ЗЭМу практически ничего не перепадало. В министерстве, к примеру, вполне искренне считали, что мы делаем какие-то незначительные «фитюльки». Поэтому когда выходило очередное постановление об освоении той или иной машины, о ЗЭМе обычно забывалось. Такое положение дел не могло длиться долго. В 1966 году на областной партийной конференции присутствовал Устинов.
Будучи делегатом и секретарем парткома завода, мне удалось послать ему записку: «Уважаемый Дмитрий Федорович! Нужно встретиться и поговорить по душам». В перерыв меня разыскали, провели через кабинеты. Устинову сказал:
– У нас в стране лишь один завод производит подобное оборудование. И дублеров нет никаких. Нас же постоянно обходят в средствах для строительства промышленных объектов, хотя нагрузка постоянно увеличивается.
– Что, действительно один завод? – спросил Устинов у помощника. Тот кивнул головой. Вечером мне домой звонил Е.К. Сосунов:
– Что ты там наговорил Устинову? Смотри, как бы не было неприятностей.
Опасения оказались напрасными. Устинов после нашего разговора вызвал министра оборонной промышленности С. Зверева. В итоге ни одно постановление, где расписывались задания заводам и выделялись средства, больше не выходило без ЗЭМа – мы отвоевали свою «финансовую строчку».
* * *
Я пришел на завод Электромашин в 1942 году. Естественно, мы тогда с огромным уважением смотрели на москвичей. Мы очень многому от них научились. Вообще, люди на ЗЭМе были очень талантливы, интересны. Г.А. Санин был технологом от бога. Он сам рассчитывал сложнейшие конструкции, инструмент. Например, червячные пары, протяжки и другой сложный режущий инструмент. Мог целую ночь просидеть с логарифмической линейкой. У него были различные старые справочники, каких сейчас уже не найдешь. Инженерный талант у него от отца, который когда-то работал главным инженером на текстильной фабрике Морозовых.
Совершенно уникальным человеком был Н.В. Ломов, отличный конструктор и руководитель. Это был классический русский инженер, для которого в жизни существуют еще и музыка, искусство, живопись. Он отлично рисовал – закончил Строгановское училище. Но настоящей страстью была музыка. Однажды, когда я еще был технологом, я поехал в командировку в Тагил. Поздняя осень, холодно, слякоть. Прихожу в гостиницу, и вдруг слышу – звучит полонез Огинского. Поднялся наверх – это играет Ломов. Я узнал, что он еще и закончил консерваторию по классу фортепиано…
Долгое время главным конструктором ЗЭМа был Павел Родионович Биркин, умнейший инженер и очень скромный человек. Он закончил физико-математический факультет Новосибирского педагогического института. Затем, после армии, учился в танковой академии. Знаю, что он вел один из танков на параде 1942 года. К нам на завод Биркин попал уже после войны – по назначению министерства, на ЗЭМ была направлена целая группа специалистов с академии бронетанковых войск…
* * *
Переломным моментом в истории завода Электромашин, бесспорно, является 1974 год – год образования СКБ «Ротор». СКБ неразрывно с ЗЭМом – это и общая история, и общие истоки. СКБ выросло из прежнего отдела главного конструктора и воспринималось как неотъемлемая часть завода. По организации СКБ мы тесно работали с Б. Гомбергом.
Я и сам тогда только начинал директорствовать. На должность директора я пришел уже с партийной работы. При назначении попросил министра дать мне две недели для ознакомления. Хотя с заводом была связана вся моя жизнь и на моих глазах происходило его становление, мне нужно было вникнуть в целый ряд хозяйственных и экономических вопросов.
Пришлось перебрать огромную массу министерских приказов, где наш завод «нагружают по полной программе», – чтобы обосновать чрезвычайно большую загруженность отдела главного конструктора и завода в целом. Существующее штатное расписание не позволяло решить многие проблемы. На других заводах, к примеру, под новое производство увеличивались штаты, у нас – нет. Мы долгое время пытались выходить с предложением увеличить численность, но министерство нас в этом не поддерживало.
Мы внесли предложение – единственным выходом поправить сложившееся положение на заводе является выделение ОГК из состава завода и организация самостоятельного конструкторского бюро с планированием показателей по статье «наука». Тогда, в 1974 году, численность ОГК составляла 300 человек. Под новое КБ выделили 300 единиц штатного расписания. Для нас это было очень важно. Мы сохранили и конструкторские кадры в самостоятельном СКБ и существенно расширили штаты для подготовки производства новой техники на заводе.
* * *
Появление СКБ «Ротор» сыграло еще одну очень важную роль – нам удалось «продавить» новое техническое задание и средства на реконструкцию предприятия. После чего началось техническое перевооружение предприятия и капитальное строительство новых производственных площадей. На заводе поменялась практически вся техника. Мы приобретали новейшее оборудование, станки, стараясь учитывать все новые веяния в технике. У нас появилась автоматизированная система управления производством и качеством продукции, были внедрены станки с ЧПУ.
Вообще, за 1970-80 годы был выстроен по площади буквально еще один завод. С заводом «Электромашина» стали считаться, он перестал быть в понимании тех же горожан некоей «механической мастерской». Завод рос, расширялся. Городские и областные власти пересмотрели свое отношение к коллективу, оказывали большую помощь в строительстве.
* * *
Строили не только завод, но и социальную инфраструктуру – детские сады, профилакторий, профтехучилище, поликлинику, больницу. Строили очень много жилья. Если, к примеру, заводу когда-то выделялось по лимитам всего 13 квартир в год, то мы достигли пика в 80 квартир. На ЗЭМ хотели устроиться многие, и у нас даже существовал конкурс. Конечно, капитальное строительство не обходится без проблем – это скажет любой директор.
Показательная история вышла с детским садом. Он был построен по типовому проекту, ничего особенного в нем не было. Но мы решили – если и делать садик, то самый лучший. К детскому саду пристроили еще одно помещение, соединили его с основным корпусом переходом, – так появился бассейн и гимнастический зал. Такого прежде не было. Наш детский сад показали тогда по ЦТ, а затем из многих городов Союза к нам стали приезжать за проектом.
За этот детский сад нам, впрочем, досталось в министерстве – куда расходуете средства? Подобным образом случилось и с профтехучилищем. К примеру, по плану капитального строительства были заложены средства на одно общежитие. Мы договаривались со строителями, часть работ делали сами – и в итоге выстроили два общежития. Заселили второе общежитие молодыми специалистами – как раз в канун приезда министра. Тот на коллегии даже хотел издать приказ о наказании: объявить мне выговор, лишить 13-й зарплаты. Но не стал – понимал, что без молодых перспективных кадров у завода не будет будущего.
Еще одна подобная история связана с заводским профилакторием. Мы тогда много ходили по разным инстанциям, согласовывали, принимали решения на парткоме, завкоме, договаривались со строительным трестом № 42. Затем сами искали многие строительные материалы. К примеру, одними из первых использовали войлочное покрытие на пол – были большие проблемы со шпунтовкой. Когда уже почти все было готово, кроме покрытия полов, меня вызвали в областной комитет народного контроля, где обвинили руководство завода в очковтирательстве – недостроенный объект был включен в сдачу.
И предложили немедленно снять профилакторий с выпуска. – Поздно снимать… Может быть, поедем и посмотрим?.. Мы выехали. В профилактории уже все готово, завершается покрытие полов мягким материалом. Мы тогда распределили участки работ по цехам – в свободное время заводчане сами настилали и клеили покрытие. Потом на каждый цех выделялись места, путевки…
