Хочу поговорить на тему, которая уже давно занимает мои мысли. Она достаточно деликатная. Это тема о потерях личного состава в боевой обстановке. О потерях, неизбежных на войне, и тех, которых можно было бы избежать. Об ответственности за своих людей, возложенной на командиров.
У нас постоянно возникали какие-то крайности в этих вопросах. Сначала было необходимо выполнять боевую задачу любой ценой. Особенно во времена Великой Отечественной войны часто выдвигались подобные требования. Их в первое время и выполняли любой ценой, не жалея ни людей, ни технику. Вот и получалось, что после двух-трех атак в стрелковых полках оставалось по неполной роте солдат, а в танковых частях исправные танки отсутствовали полностью. Но тогда хоть оправдание этому можно было какое-то найти – ведь свой дом защищали и свою землю освобождали.
Сейчас времена изменились, и требование стало иным: «Беречь людей, несмотря ни на что». На первый взгляд, требование правильное и гуманное. Правда, это если смотреть на него с точки зрения такой общественной организации, как, к примеру, «Комитет солдатских матерей». Но ведь мы в этой организации с непонятными полномочиями не состоим? И теперь делаются поспешные выводы: нет потерь, значит, хороший командир, есть – командир соответственно плохой. И при этом никакие другие аргументы в расчет не принимаются. Поэтому в отношении данного требования у меня имеются серьезные сомнения, которыми и хочу поделиться.
В начале 2000-х гг. в одном из журналов был напечатан рассказ офицера, воевавшего в Афганистане в должности командира батареи. Он достаточно интересно рассказывает о своей службе в Афганистане, выполняемых боевых задачах, возникающих бытовых и хозяйственных проблемах! В завершение рассказа, он с гордостью заявил, что за два года ведения боевых действий в своем подразделении не потерял ни одного человека. Скорее всего, сказано это было для того, чтобы произвести впечатление на тот же «Комитет солдатских матерей». А мне показалось, что этот человек или не воевал, или говорит неоткровенно. Второе – более вероятно.
К сожалению, я не могу похвастаться чем-либо подобным. У меня потери были: раненых больше, погибших меньше. Об этом и хотелось бы поговорить, причем совсем не для того, чтобы попытаться найти себе какое-то оправдание.
В Чечне тоже встречались командиры, которые как заклинание без конца повторяли: «Только бы сохранить людей! Лишь бы были целы люди!». И такими благими объяснениями они пытались найти оправдание любым своим действиям и поступкам. Действовали подобные командиры нерешительно, активности и инициативы не проявляли. Поставленные задачи не выполняли, а если и выполняли, то абы как, некачественно. А как же, ведь главное – беречь людей! Есть оправдание! Действия подобных офицеров приходилось постоянно контролировать.
Но на войне свои законы. На войне от войны не спрячешься. Ни за забором, ни за колючей проволокой. Когда с намерением снизить потери войска начинают проявлять пассивность и нерешительность, не ведут активных действий, тогда активнее начинает действовать противник. Ведь ему никто не мешает. Он планирует и проводит хорошо подготовленные обстрелы пунктов дислокации, минирует дороги на маршрутах движения, устраивает засады. И в этом случае противник, действуя активно и решительно, будет постоянно опережать нас на несколько ходов. А нам останется только пытаться парировать его удары, что сделать будет очень непросто.
А отсидеться в пункте дислокации не удастся. Выходить за ворота все равно придется: за продовольствием, обмундированием, боеприпасами, водой, дровами и так далее. Кроме того, командиры высшего звена тоже не позволят от войны прятаться, а будут требовать каких-то действий. Нравится, не нравится, хорошо или плохо, но их приказы тоже придется выполнять. А там, за воротами нас, и будут встречать обстрелы, засады, подрывы. Почему? Да потому что мы сами это допустили! И позволили противнику это делать!
И в этих условиях потери в людях мы нести будем. Причем еще большие, чем в том случае, если бы действовали сами решительно и инициативно. И в этой ситуации выход только один – наши действия. Они должны быть смелыми, решительными и активными. Необходимо постоянно держать противника в напряжении, не давать ему покоя своими неожиданными решениями, стараться переиграть, опередить его, все время наступать ему на пятки. Конечно, сделать это не так просто, как порекомендовать. И в первую очередь потому, что над нами тоже стоят командиры, которые что-то могут позволить предпринять, а что-то и нет. И в данном случае они тоже не всегда могут разделять наши взгляды и планы. Но стремиться к решительным действиям нужно, так как выход из данной проблемы только в этом.
Вполне вероятно, что, действуя подобным образом, придется нести потери. Но в данном случае мы будем разменивать своих людей на бойцов противника, который от подобных действий тоже будет нести потери. А к потерям он не менее чувствителен, чем мы.
Следует понимать, что противник тоже имеет какие-то планы, свои действия старается хорошо подготовить и согласовать. Предусмотреть и предугадать все его ходы и поступки не удастся. В чем-то он нас опередит и переиграет. А кроме того, противник тоже воздействует на нас своим оружием, своим огнем. И во многих случаях достаточно эффективно, нанося нам потери. Поэтому, как это ни печально, но без потерь на войне не обойтись.
Командир обязан стараться свести риск и возможность потерь к минимуму. Тщательно продумав и взвесив ситуацию, подготовив и согласовав все свои действия. Самое главное, чтобы потери, если они появятся, не были напрасными и хоть в какой-то степени являлись оправданными. Самое худшее на войне – это жертвы, принесенные впустую.
Раздражают бесконечные заявления: «Хороший командир! Людей сохранил! На задание сходил, и люди у него все целы!». Только почему никто не спрашивает у него, а задачу-то он выполнил или нет? Если нет, то зачем ходил? Чтобы людей сохранить, а потом гордиться этим? Если люди целы и дело сделано – вопросов нет. Молодец! А если нет?
На войне невыполненная боевая задача чревата тягчайшими последствиями. В боевых условиях все задачи связаны между собой, как звенья одной цепи. Как правило, люди, работающие по этим задачам, даже не представляют себе общего замысла и размаха. Они действуют в своих, ограниченных рамках и обладают только той информацией, которая им нужна для работы. И в этом случае не проходит тот вариант — беречь людей любой ценой. Здесь нужно выполнить поставленную боевую задачу. Иначе слишком дорогой может оказаться эта цена. Не выполненная одними людьми поставленная задача, как правило, ведет к гибели других людей. И получается в итоге, что сберег «своих», но погубил «чужих».
Приведу пример из собственной практики. Он очень наглядный, даже пояснять ничего не нужно. Этот случай до сих пор камнем лежит у меня на душе.
Дело было в Чечне. В соседней части служил капитан, командир разведроты. Парень смелый, решительный и толковый. И работал он со своими ребятами настолько эффективно, что чеченские боевики боялись его как огня.
У нас прошла информация о том, что на перекрестке дорог бандиты решили установить фугас. Даже была известна дата, когда они хотят это сделать. Но пока информация не проверена, она считается просто сплетней и всерьез не принимается. Перепроверили – оказалось, что все так и есть. Решили противника своими действиями опередить и в этом месте выставить засаду. Подготовить и организовать засаду было поручено одному из наших офицеров-разведчиков. До сих пор не могу понять, почему выбор выпал именно на него. Ведь на тот момент уже ни для кого не была секретом недобросовестность этого офицера.
Со своим разведподразделенем он был обязан выдвинуться в нужный район и, заняв позиции, не допустить минирования данного участка дороги. Все дело, по нашим подсчетам, должно было занять не более двух суток.
Через два дня наши разведчики вернулись на базу. Их командир доложил, что все тихо и спокойно. Никаких боевиков не обнаружено, и дорогу минировать никто не пытался. Очень хорошо! Разведчиков отправили на отдых.
И тут нашему оперативному дежурному поступает доклад: произошел подрыв БТРа из соседней части и их разведчиков – двое «двухсотых», трое раненых. Среди раненых и командир разведроты, капитан, которого все уважали и ценили. У него тяжелые ранения, травма головы, лишился зрения.
Сразу начинаем разбираться, где все произошло. И выясняется, что подрыв был именно на том перекрестке, где двое суток стояла наша засада! Как так? Собрали разведчиков в оперативном отделе части. Здесь они нам и поведали, что никуда они не ходили и ни в какой засаде не стояли. Так распорядился их командир. Они отошли только метров на семьсот от базы и в развалинах разрушенного села, выставив охранение, завалились отсыпаться. Так провели двое суток и вернулись назад. А командир разведгруппы приказал им всем помалкивать, что они никуда не ходили. Сам он при этом составил бравый, похожий на правду доклад.
Тогда притащили на разборки и этого офицера. Стоит ни живой ни мертвый от стыда и страха. И знаете, что он в свое оправдание сказал? Правильно! Именно это и сказал: «Людей своих берег, не хотел их риску подвергать. Их ведь дома ждут». Можно подумать, что тех погибших и искалеченных ребят дома никто не ждал!
Мы долго не могли найти себе места от позора. Каждый чувствовал личную вину за случившееся. Но, к сожалению, на войне и так бывает.
С той поры у меня твердое мнение: если командир, не выполнивший поставленную задачу, говорит, что он берег людей, это значит, что он в первую очередь берег самого себя. А это трусость чистейшей воды. И в этом меня не переубедить.
Рассуждать о боевых потерях можно много, приводя различные аргументы. О сохранении жизни людей на войне сейчас говорит кто угодно, в том числе и те, кто не имеет ни малейшего представления о том, что же все-таки в действительности происходит в боевой обстановке. Я высказал свое мнение, старался, чтобы оно было аргументированным. С ним можно не соглашаться и спорить.
