Воскресный день 22 июня 1941 года многие жители Саранска встретили на Реутовой поляне близ телецентра. Наслаждающихся природой людей переполошил вестовой, пересказавший услышанное из репродукторов: «Началась война!» Мирная жизнь оборвалась в одночасье. Многие записывались на фронт добровольцами, но были и такие, кто призываться упорно не хотел. Одни отдавали своих лошадей и технику, а другие намеренно увечили их, чтобы элементарно выжить. О том, как проходила мобилизация в МАССР, читайте в сегодняшнем материале.
О первых днях Великой Отечественной и призыве в РККА наших земляков мы попросили рассказать Валентину КОВШОВУ, научного сотрудника Музея военного и трудового подвига. Валентина Михайловна много лет изучала этот вопрос, просмотрела множество документов в республиканских архивах и на основании этого богатейшего материала написала книгу «Воинские формирования на территории МАССР в годы Великой Отечественной войны (1941-45 годов)»
Патриотический подъем
«Весть о нападении фашистской Германии на нашу страну распространилась по всем ее уголкам почти мгновенно. В тот же день на местах начали вскрываться мобилизационные планы, заранее заготовленные на случай войны. В мордовском крае заработали один городской и тридцать районных военкоматов», – рассказывает Ковшова.
В июне 41-го Мордовию охватил патриотический подъем, по всей республике начали проходить массовые митинги. В первый день войны они собрались стихийно, в дальнейшем организацию брали на себя активисты партии и комсомола. Сразу же после этих собраний, где звучали призывы встать на защиту Родины, граждане подавали заявления о добровольном вступлении в ряды Красной армии. Среди них были комсомольцы, члены партии, врачи. Особенно сильно ряды коммунистов поредели в сельской местности, где их и без того было не густо. На 1 июля 42-го в республике стало меньше на 233 партийные организации.
«Давая оценку мобилизации военнообязанных в первые месяцы войны, можно отметить, что призывная кампания охватила ту часть населения, которая была демобилизована из армии 8-10 лет назад, но имела приписные листы к военным частям. Большая часть их служила в кадровых частях, а некоторые даже не участвовали в сборах. Эти воины были слабо подготовлены. В то же время недавно демобилизованные солдаты, участвовавшие в боях у озера Хасан, на реке Халхин-Гол, которые были знакомы с образцами последних видов оружия, имели навыки военного боя и были знакомы с тактикой, получили повестки позже», – недоумевает Валентина Михайловна.
Призыв с каждым месяцем войны затруднялся. На фронт уходили целыми семьями, в тылу оставались старики, малолетние дети и женщины. Все военнообязанные проходили повторное медосвидетельствование в соответствии с требованиями военного времени – то есть годными признавались все, кто были «практически здоровы». Также снималась бронь с рабочих и служащих, аннулировались отсрочки от призыва. С каждым годом ресурсы военнообязанных на мордовской земле истощались. Это привело к невыполнению мобилизационных планов 1945 года. Например, в январе Краснослободский военкомат недодал фронту 60% людских ресурсов. Население районов сокращалось.
За военные годы МАССР понесла немалые потери: от 15 до 50% населения к довоенному уровню в разных уголках Мордовского края. Всего было мобилизовано 241 000 наших земляков.
Моя хата с краю
«Наряду со всеобщим пафосом, когда тысячи молодых людей уходили на фронт добровольцами, проявляя «высокую политическую сознательность», была и другая мобилизация. О ней не было принято говорить вслух», – отмечает Ковшова. Далеко не все мужчины горели желанием добровольно отправиться в пекло. Валентине Михайловне встретились документы, подтверждающие случаи принудительной подачи заявлений на фронт. «Так, житель Атюрьевского района, член партии П. Тюрин был вызван в военкомат, где подбирались военнообязанные-добровольцы по наряду (10 человек на район), – продолжает она. – Там ему предложили написать заявление о добровольном направлении на фронт, на что тот ответил категорическим отказом: «У меня служат в армии два брата и пять свояков, я не пойду. Один день жив, и хорошо для меня». Материалы фонда Мордовского обкома ВЛКСМ военных лет подтверждают, что отказы были и среди комсомольцев. Впрочем, это не спасало от призыва: вскоре им приходили повестки».
Факты отказа от добровольного ухода на фронт: В 1942 году «отказников» было 245 чел., в 1943 г. – 396 чел., в 1944 г. – 140 чел., в 1945 г. – 79 чел.
Уклонистов среди населения Мордовской АССР хватало. Не желавшие отправляться на фронт опаздывали на сборные пункты, уничтожали свои военные билеты. Страх перед мобилизацией толкал людей на членовредительство. Кто-то уродовал или отрубал себе пальцы, кто-то наносил ранения сельхозинструментом. Последних разоблачали и отдавали под трибунал. Приговором в военное время был расстрел. Для устрашения и предотвращения подобных случаев прокуратура активно распространяла сведения о расстрелянных.
«Мобилизация заставала людей врасплох. Многие были к ней не готовы психологически, – считает научный сотрудник. – Один из командиров запаса при вручении повестки для отправки на фронт «растерялся, пустил слезу»… В Кадошкинском районе мужчина отказался идти служить, а пришедшего участкового из местного райотдела он встретил с топором… В Старосиндровском районе покончил жизнь самоубийством из охотничьего ружья пропагандист райкома партии… А противники советской власти и обиженные ею прямо угрожали: «…Если возьмут в армию, то я буду там только ломать и портить советские машины!» – откровенничал один из них.
Военная история знала и другой метод уклонения от призыва, самый позорный и осуждаемый населением – дезертирство. Власти неуклонно боролись с ним. По республике велась приписка военнослужащих по домам, силами милиции устраивались облавы в общественных местах. К выявлению дезертиров привлекались семьи красноармейцев и инвалиды ВОВ, – они были самыми усердными борцами с дезертирами.
В 1942 году в МАССР был задержан 1251 дезертир, в 1943-м – 1928, в 1944-м – 1268, в 1945 – 268. Видимо, к концу войны сознательность солдат повысилась.
Существовала категория людей, которая наживалась на призывной кампании. Среди работников торговли, уходящих в Красную армию, отмечались случаи растраты, присвоения государственных денег. Валентина Ковшова ссылается на документальные свидетельства. Вот некоторые данные по Саранску: заведующий ларьком №3 взял 6 тыс. руб., заведующий ларьком №11 – 820 руб., завскладом №62 не отчитался на сумму свыше 800 руб., при этом заявив: «Что вы хотите? У меня остаются жена, трое детей…»
Все для фронта
«Наряду с мобилизацией в республике шла работа по сбору и отправке на фронт автомашин, тракторов, лошадей и т. д. Сбор техники начался сразу же после объявления войны – 23 июня 1941 года. По Саранскому району план мобилизации первого и второго дня не были выполнены. Из 11-и необходимых машин фронту были переданы 9. Аналогичная ситуация наблюдалась и по всему мордовскому краю, причем зачастую предоставлялась далеко не лучшая техника. Учитывая, что автомобили требовали большого, если сказать не капитального ремонта, во многих районах создавались бригады по их восстановлению. Например, в Темникове специалисты по восстановлению работали по 14-15 часов в сутки, – рассказывает научный сотрудник. – Руководителям автохозяйств приписывалось всю отремонтированную технику держать в постоянной готовности для отправки на фронт и, кроме того, укомплектовать запчастями. Однако в первые месяцы войны эти указания не выполнялись. Например, из 87-и автомобилей, имевшихся на тот период в Саранске, в исправное состояние было приведено лишь 16. На мой взгляд, срабатывал фактор «короткой войны», так как советская пропаганда вдалбливала в умы сограждан, что война, если она и случится, будет короткой и на чужой территории».
С аналогичными трудностями происходила мобилизация гужевого транспорта и тракторов. Немудрено, ведь уровень сельского хозяйства в Мордовии напрямую зависел от их количества.
«Большинству колхозов и совхозов республики было предложено поставить лошадей, повозки, сбрую и другой инвентарь на сборные пункты. Но, как показывают документы, руководители этому всячески сопротивлялись, – продолжает Ковшова. – Отмечались случаи задержек и недопоставок, на пункты пригоняли негодных животных. Так, в колхозе «Смычка» Семилейского сельсовета по мобилизации поставили 31 лошадь, однако у животных были разбиты холки. Комиссия пришла к выводу – раны были свежими. Причина того, что лошадей пытались удержать в хозяйстве даже самыми жестокими способами, объяснялась просто: на селе они были основной тягловой силой. На трактора особо не надеялись, поскольку те часто ломались».
Мобилизация в годы войны 1941-45 годов привела к тяжелым последствиям для Мордовской АССР. В боях за родину погибло, пропало без вести, а также скончалось от ран 132 000 жителей республики. В результате людские потери были огромными. Оставшиеся в тылу жители не могли вести сельское хозяйство на довоенном уровне. Произошло сокращение посевных площадей. На восстановление мордовскому краю понадобилось несколько лет. Благо, после окончания войны людские ресурсы пополнились демобилизованными воинами.
