Тайна двух «капитанов»

Александр Кабрал
Журнал «Солдат удачи» №1, 2002

 

В ночь с 5 на 6 июня 1986 года в ангольском порту Намиб были заминированы и потоплены два советских судна и одно кубинское. Как это было?

В то время в Анголе бушевала гражданская война. Правительственные войска ФАПЛА и партизанская армия «PLAN» СВАПО воевали с повстанческими отрядами группировки УНИТА. Советский Союз поддерживал первых. И помогал, чем мог. Большинство советских грузов попадало в Анголу морским путем через порт Намиб.

 

«Берег скелетов»

 

Город Намиб (португальское название Мосамедиш) окружен пустыней с одноименным названием. Пустыня простирается на юг вдоль Атлантического побережья и имеет второе, «экзотическое» название – «Берег скелетов». Действительно, мертвый, безжизненный берег на глубину более ста километров, где нет бухт, поселений африканских аборигенов, лишь иногда встречаются одинокие охотники-собиратели – бушмены из племени койсан. Здесь нет воды, один песок и дикие серые скалы…

Морской порт Намиб имел пирс, где могли пришвартовываться одновременно три крупных судна. Порт работал с перебоями: к гражданской войне и неорганизованности местных властей прибавлялся чистой воды саботаж. Ангольские докеры часто ни с того ни с сего прекращали работу, ссылаясь на нормированность рабочего дня. Это в воюющей-то стране?!

Поэтому, когда возникала срочная необходимость разгрузки прибывшего судна, к работе привлекались кубинские крановщики из числа солдат-интернационалистов кубинского мотострелкового полка, развернутого в окрестностях Намиба.

Президент Ангольской Республики Эдуарду душ Сантуш в свое время издал указ, обязывающий портовиков разгружать в первую очередь суда, доставившие военные грузы: боеприпасы, боевую технику и вооружение, военное снаряжение. Причем указ предписывал разгружать эти суда в первую очередь, даже если у стенки уже стоял под разгрузкой сухогруз, но с гражданским грузом. В этом случае он отшвартовывался и выводился на внешний рейд.

Но этот указ президента Анголы практически не выполнялся. Ни один из капитанов не соглашался добровольно прекратить разгрузку и выйти на внешний рейд. Фрахт есть фрахт. Морские компании платили большую неустойку за простои и опоздание судов по фрахту.

 

Кому отвечать за безопасность?

 

Наша работа советников строилась так. Из Луанды мы получали радиограмму о прибытии в Намиб советского судна. В день прибытия сухогруза мы выезжали в порт и пытались помочь капитану поставить его под разгрузку.

Существовало правило: все суда, становящиеся под разгрузку, должны были быть обеспечены охраной, которая заключаюсь в обеспечении безопасности корабля от диверсий. Но это правило зачастую выполнялось далеко не лучшим образом. Кто, по идее, должен отвечать за безопасность? Естественно, ангольские портовые власти. Они же по разным причинам всячески уклонялись от этого или проводили работу чисто формально.

Представители Главного инженерного управления Государственного Комитета по внешним экономическим связям (ГИУ ГКЭС), сопровождавшие до Намиба советские суда, всегда просили нас оказать помощь в организации охраны судна.

Ну а что мы могли сделать? Вновь и вновь обращаться к портовикам? Приходилось прибегать к старым интернациональным связям.

Охрана сухогрузов предусматривала исключение возможности проведения морских диверсий. Когда судно находится в движении, на корпус трудно установить взрывное устройство. Подводные мины всегда крепятся на корпус корабля на стоянке. Так более надежно и безопаснее для боевого пловца. Провести эту операцию можно лишь на якорной стоянке на внешнем рейде или в то время, когда корабль пришвартован к стенке, у пирса.

Морские диверсии – дело сложное и тонкое. От диверсантов требуется высокая выучка. Техника установки магнитной мины сама по себе не сложна, но подготовка к операции требует особых навыков. Боевой пловец должен уверенно ориентироваться под водой, действовать в одиночку, без прикрытия, уметь устанавливать заряд вслепую. И при этом не бояться акул.

Среди чернокожих ангольцев вряд ли нашлись бы такие специалисты. Имеется в виду, что контрреволюционная группировка УНИТА не располагала такими бойцами…

 

Саботаж

 

За неделю до прибытия двух наших сухогрузов – «Капитан Чирков» и «Капитан Вислобоков» – мы получили радиограмму. Выехали в Намиб для организации приема грузов. В тот момент у пирса были пришвартованы два судна: греческий сухогруз, наполовину уже разгруженный, и только что пришвартовавшийся «итальянец». В работе были заняты три портальных крана. Вроде бы дело двигалось. Мы рассчитывали, что к прибытию наших кораблей «грек» разгрузится и уйдет, а итальянский сухогруз мы вытащим на внешний рейд.

По пути в Намиб наши корабли зашли в Луанду для выгрузки части груза, поэтому произошла небольшая задержка их прибытия. Для страховки мы посетили командира кубинского мотострелкового полка и решили вопрос использования кубинских крановщиков на случай, если ангольцы сбегут с работы.

Через двое суток «Капитан Чирков» и «Капитан Вислобоков» прибыли в Намиб. Но наши прогнозы, к сожалению, не оправдались. «Грек» еще не разгрузился, а «итальянец» только приступил к разгрузке. Естественно, мы потребовали от начальника порта, чтобы греческий и итальянский сухогрузы вытащили на внешний рейд и освободили место под разгрузку нашим судам.

Начальник порта, белый анголец, наотрез отказался выполнить наше требование: все суда, мол, будут разгружаться в порядке очереди. Даже ссылка на указ президента не возымела действия.

– Указ трудно выполнить в данной ситуации, – ответил он. – Некуда девать уже выгруженное из греческого сухогруза. Иностранные компании грозят штрафами, эти грузы – для страдающего от войны мирного населения.

Из этих объяснений было очевидно, что портовый чиновник и не думает выполнять решение президента. А его ответ на вопрос о том, кому он все-таки служит, кто ему платит жалованье, был надменен: он-де не обязан отчитываться перед иностранцем.

Вопрос о разгрузке наших судов оставался открытым. Судя по темпам и организации работы, очередь до наших судов дошла бы не скоро. Докеры трудились спустя рукава. Пирс был завален кучами тюков, ящиков, груз сваливали куда попало. С пирса в пакгаузы он не увозился. Налицо было вредительство, прикрытое якобы безалаберностью чернокожих.

Нужно было наводить военный порядок. К тому же и капитаны сухогрузов через десять суток должны быть в Бразилии. Если опоздают, придется платить солидный штраф.

Пришлось действовать решительно. Снова идем к начальнику порта. Войдя в кабинет, не даем ему говорить. В резкой форме заявляем, что его действия граничат с изменой «ангольской революции» и предупреждаем: о саботаже в порту Намиб будет немедленно сообщено в Луанду, и за такие контрреволюционные действия саботажники будут отданы в руки военного трибуната.

Начальник порта, никогда раньше не слышавший подобного, явно струсил, стал заикаться, его руки заметно дрожали. Но… не сдался. Вероятно, чувствовал свою безнаказанность. Все кругом было пронизано предательством, казнокрадством, обманом. Да что говорить, если любое решение, принятое в высоких луандских кабинетах, тут же становилось достоянием унитовцев. Кто в такой ситуации будет заниматься каким-то начальником порта?

Однако в Намибе все-таки был человек, который мог заставить портовика выполнить указ президента. Опять едем к кубинцам, к начальнику армейской контрразведки. Просим его срочно организовать встречу с начальником службы безопасности провинции Мосамедиш.

Нужно заметить, что как раз в это время в провинции Мошико, на востоке страны, правительственные войска (ФАПЛА) проводили крупномасштабную операцию по уничтожению бандформирований унитовцев. Бои шли уже более недели. Расчет саботажников был точен и прост. Задержать разгрузку военных грузов, прервать доставку боеприпасов и другого военного имущества действующим войскам и, в конечном счете, сорвать операцию. Что, кстати, случалось неоднократно. В государственных структурах существовала и активно действовала многочисленная «пятая колонна»…

Портовое начальство прекрасно понимало, где было слабое звено, – в снабжении войск. Здесь и делало пакости. Это четко осознавал и начальник службы безопасности, с которым мы встретились и обсудили сложившуюся обстановку.

Не знаем, какие действия он предпринял, но начальник порта сдался. Правда, все равно прошло еще около сорока часов, прежде чем наши сухогрузы пришвартовались к стенке.

 

Диверсантов глушили гранатами…

 

«Капитан Чирков» и «Капитан Вислобоков» заняли всю стенку. Они были огромны: один водоизмещением 24000 тонн, другой – 26000 тонн. На каждый сухогруз разместили по три сапера из кубинского мотострелкового полка с большим запасом ручных осколочных гранат. Так мы поступали всегда, чтобы воспрепятствовать установке магнитных мин боевыми пловцами.

Саперы постоянно, с промежутками 15–20 минут, бросали гранаты за борт на корме, носу, с бортов судна. Гранаты взрывались в воде, и если боевой пловец находился вблизи судна, то получал сильнейший динамический удар, терял сознание, одним словом, выводился из строя. Эта «операция» приносила и другую пользу: после взрывов вокруг судна всегда плавало много глушенной рыбы. Моряки спускали шлюпку и сачками собирали «улов» – хорошая была прибавка к столу.

Гранаты бросались за борт в течение всей разгрузки судов, вплоть до отхода от стенки. Таким образом обеспечивалась их безопасность.

Как всегда, грузы для СВАПО оказывались почти на самом дне трюма. «Рачительные» московские чиновники всегда в первую очередь старались погрузить самое необходимое для партизан. А сверху докладывалось все остальное. Соответственно, наиболее важный груз мы получали последним.

Сухогрузы разгружали четырьмя портальными кранами. Когда кончалась смена ангольских крановщиков, сажали за рычаги кранов кубинцев. Разгрузка шла круглосуточно.

На вторые сутки, когда стало очевидным, что все организовано должным образом, капитан сухогруза «Чирков» попросил нас отвезти старпома, главного механика и еще несколько моряков показать Намиб.

 

Шашлык из обезьян

 

Город Намиб маленький, все достопримечательности можно осмотреть за 15 минут. Поэтому мы предложили морякам съездить на «серпантин» – уникальное место, где за несколько часов движения в горы успеваешь побывать во всех поясах: от пустыни до тропиков. Это зрелище запоминается на всю жизнь. Для наших моряков все увиденное было волшебной сказкой.

Преодолев основную часть «серпантина», увидев потрясающей красоты ландшафты, мы выбрались на плоскогорье. Рядом находились позиции сваповской минометной батареи – основной огневой силы охраны «серпантина». Сваповцы на вертелах, сделанных из пулеметных шомполов, жарили на углях красное мясо обезьян. На лицах наших моряков, увидевших это, было и удивление, и изумление, и испуг. Понятно, что мясо павианов попробовали не все, некоторые побрезговали…

Посмотрев на «восьмое чудо света», мы отправились назад, в Намиб. Прибыв в порт, увидели, что разгрузка сухогрузов идет нормально. Пообедали в мирной, дружной кают-компании «Капитана Вислобокова» и расстались с нашими моряками. К заходу солнца были уже у себя на плоскогорье, в Са-да-Бандейра. У всех было прекрасное настроение…

 

Сухогрузы идут ко дну

 

А на рассвете всех поднял дежурный: в Намибе подорваны наши сухогрузы и кубинское судно «Гавана»!

Выжимая из УАЗов максимум возможного, через три часа мы были в порту. Взорам предстала удручающая картина.

Оба сухогруза сели на корму. Кубинское судно затонуло, но из-за незначительной глубины у стенки надстройка «Гаваны» торчала из воды. Взрывы произошли почти одновременно, около четырех часов утра. Мины были установлены с левого борта. Расчет, видимо, был таков, чтобы одновременно с подрывом судов разрушить и пирс. После разведки и анализа происшедшего, мы пришли к выводу, что мины были установлены на корпуса сухогрузов еще на внешнем рейде, ведь они более двух суток стояли там, ожидая, пока освободится причал. За это время установить заряды опытным подводным пловцам-диверсантам не представляло больших проблем. Когда корабли пришвартовались к стенке, поставить мины было гораздо сложнее: существовал большой риск потерять пловцов при взрыве гранат.

Мины были поставлены в той части судов, где находились моторные отделения. К счастью, никто из команды сухогрузов не пострадал. «Капитан Вислобоков» получил пробоину около 24 кв.м, а «Капитан Чирков» – более 26 кв.м. На причале к тому времени громоздились горы зеленых ящиков с реактивными снарядами от установок «Град», минометными минами, выстрелами к 122-мм гаубицам. Все эти боеприпасы предназначались ангольской армии (ФАПЛА). Свою часть боеприпасов (900 тонн) партизаны-сваповцы успели вывезти.

То, что диверсия была хорошо продумана, не вызывало никаких сомнений. Противник оказался осведомлен обо всем, что касалось разгрузки наших сухогрузов. Правда, у ангольской стороны возникла версия, что диверсии были совершены с суши, то есть с пристани. Одновременно с подрывом судов произошло нападение на хранилище ГСМ, находящееся в верхней части порта. По емкостям несколько раз стреляли из РПГ-7. Но налет, в отличие от подрыва кораблей, был организован плохо. Диверсанты не смогли снять часового, стреляли по хранилищам ГСМ с расстояния, превышающего 500 метров. По-видимому, это нападение было проведено специально для «отвода глаз», чтобы ввести в заблуждение фапловцев.

Мы доложили в Москву о подрывах наших судов.

Так как в порту не было аварийной команды, способной спуститься под воду и обследовать корпуса поврежденных кораблей, разведку осуществляли аквалангисты из команды кубинского судна (на наших судах соответствующего оборудования и специалистов не имелось).

Как тут не вспомнить историю. Во время русско-японской войны 1905 года русские моряки (правда, они были военными) подводили пластырь под пробоины, полученные от японских торпед. Все делалось оперативно. События в Анголе происходили в 1986 году, то есть 80 лет спустя, но опыта нашим явно не добавилось. Наоборот.

Из Москвы прилетела правительственная комиссия, возглавляемая заместителем министра морского флота. Целую неделю чиновники заседали, совещались, как поднять суда с грунта. Капитаны предлагали свой вариант, зам морского министра все отвергал, но ничего не предлагал. Время шло. Возникла опасность установки новых мин замедленного действия на лежащие на грунте корабли. Требовалось хорошенько обследовать корпуса сухогрузов. Команда водолазов, прибывшая вместе с комиссией, справиться с такой ответственной работой не могла.

Это должны были делать водолазы Военно-Морского Флота. Снова задержка. Пока им оформляли паспорта и пропускали через всевозможные комиссии, утекло достаточно много времени. А сухогрузы, между прочим, были разгружены лишь наполовину. Трюмы, начиненные смертоносным грузом, были прекрасной мишенью. Если бы диверсанты противника «подсуетились» и умудрились подложить взрывчатку помощнее, то сдетонировавшие снаряды, а их было свыше 15000 тонн, разнесли бы Намиб в щепки.

 

Последствия

 

Порт был парализован. А так как почти половина всех грузов, поступающих в Анголу, шла через Намиб, поставки военного снаряжения и боеприпасов, а также гражданских грузов сократились вдвое.

Крупномасштабная наступательная операция против бандформирований УНИТА в провинциях Квандо-Кубанго и Мошико начала «пробуксовывать» и в конце концов совсем провалилась. Таким образом, морские диверсии в Намибе способствовали срыву одной из крупнейших операций по разгрому бандитов.

От этих неудач кроме материального был еще и колоссальный моральный ущерб. Правительственные войска ФАПЛА медленно теряли боевой дух. В армии участились случаи дезертирства, стала падать дисциплина и боевая готовность. Можно сказать, что ФАПЛА после провала операции в Мошико потеряла свои боевые качества. УНИТА, наоборот, крепла, усиливала свои позиции в провинциях, находящихся под контролем Луанды.

 

«Авторство» взрывов не установлено…

 

Однако тогда до этих событий было далеко, и нас прежде всего волновал вопрос: кто подорвал корабли и какие средства для этого использовались? Вот что рассказал об этом командир подразделения противодиверсионных сил и средств (ПДСС) Краснознаменного Черноморского флота капитан 1 ранга Юрий Иванович Пляченко, возглавивший подводные работы:

– ТАСС, ссылаясь на ангольские источники, заявил, что это дело рук южноафриканских диверсантов-подрывников. Правительство ЮАР сразу выступило с резким протестом (не пойман – не вор).

На наших судах по одной прикрепленной к бортам мине не взорвалось, надо было их обезвредить и установить, какой «супостат» их изготовил.

В штабе флота меня спросили: сколько времени необходимо на сбор группы? У нас готовность – 20 минут. Но здесь было особое задание, я попросил 4 часа. Построил матросов: добровольцы есть? Шагнули вперед все. Взял двоих, недавно вернувшихся с боевой службы в Эфиопии. У них и с акклиматизацией проблем не предвиделось, и акул они не только на картинках видели. Назначил в группу еще двух мичманов и офицера. Вылетели в Москву. Инструктаж у начальника Главного штаба ВМФ был короток: «Береги людей». Спешка, помню, была страшная. Нас без прививок не пускали в Африку медики, так при мне в Главный штаб ВМФ позвонил Николай Иванович Рыжков: «Что вы там тянете? Я уже с 17 государствами договорился о пролете спецрейса, а вы одну женщину-врача уговорить не можете!»

Прибыв на место, ранним утром ушли под воду. Я осмотрел невзорвавшиеся мины. Приказал своим ребятам собрать на грунте все осколки от взорвавшихся. Несколько дней они дно обшаривали, а я на берегу железячки складывал. Штуковины оказались интересными: такого типа мин никто в мире еще не применял.

К Намибу тем временем подошли боевые корабли нашего Северного флота. Жить стало легче и веселее. Мы набрали у северян ручных гранат и перед каждым спуском под воду глушили «вероятного противника» почем зря. Но диверсанты кверху брюхом не всплывали, хотя под водой они нам, чего греха таить, мерещились.

Лично мне в этой командировке больше пришлось работать на берегу – головой. Определил, что мины неизвестные боевые пловцы установили на неизвлекаемость. Также разобрался, почему две из них не взорвались. Диверсанты не сделали поправку на ангольскую зиму. Относительную, конечно, по нашим понятиям. В механизмах мин загустела смазка, и электронные взрыватели не сработали. Учитывая это, я разработал план обезвреживания.

Проще всего, конечно, было взорвать мины на местах их установки. Но было жалко суда: нашенские же, не «дядины». Все рассчитав, мы нейтрализовали одну из мин маленьким контрвзрывом. Она оторвалась от корпуса и взорвалась на грунте.

А вторую надо было снять целой и невредимой во что бы то ни стало. Интересы государства требовали установления авторства и национальной принадлежности ее конструкторов.

Шансов на успех – один из сотни. Но выбирать не приходилось. На 36-е сутки я дождался: шток устройства неизвлекаемости оброс водорослями. Еще раз все просчитал и рискнул. Мину обвязали капроновым тросиком, легонько дернули. Повезло, она не взорвалась. Матросы отбуксировки ее на берег, на пустынный пляж. Там я ее разобрал до последнего винтика.

Конструкция была оригинальной, человек, ее придумавший, был, безусловно, талантлив в своем деле. А детали были японскими, английскими, голландскими. Обыкновенные резисторы, диоды, микросхемы: хоть в мину их устанавливай, хоть в утюг. Короче говоря, чья сборка, мы так и не установили. Доложили «наверх» только одно: маркировка мины «DD», а порядковый номер – 13. Штучный, в общем, товар.

 

* * *

 

Около трех месяцев советские сухогрузы лежали на корме. Их пытались поднять с грунта, заварив пробоины и откачав воду из моторного отделения. Наконец, удалось поставить суда на ход.

Команды кораблей были отправлены на Родину. На судах остались лишь необходимые специалисты. Ремонт судов шел очень трудно. Казалось, что морская служба не обладает теми навыками, которые нужны при проведении экстремальных аварийных работ.

В конце концов сухогрузы были отправлены своим ходом в Союз на ремонт в сухом доке.

Кубинцы подсчитали, во сколько им обойдется ремонт «Гаваны». Страховая стоимость судна была ниже суммы, необходимой для этого. Было решено не поднимать «Гавану». Таким образом, пристань уменьшилась ровно на столько, сколько занимало утонувшее кубинское судно.

Такова была цена морской диверсии. Провели диверсию, как мы предполагали, юаровские морские диверсанты. В дальнейшем просочилась информация, подтверждающая эту версию. Так это или нет, сейчас сказать сложно. Но повторюсь: у унитовцев не было в то время специалистов, способных на столь высоком уровне провести диверсионную операцию.


Отзыв на статью одного из наших читателей:

 

Уважаемый редактор сайта otvaga2004.ru.

В статье «ТАЙНА ДВУХ «КАПИТАНОВ»» допущена ошибка. В главе «Сухогрузы идут ко дну», на фотографии изображено немецкое судно «Арендзее», а не советское судно. «Арендзее» также был взорван, но в 1984 году в порту Луанда. В главе ««Авторство» взрывов не установлено…», также изображена мина снятая с борта «Арендзее». Подробней об этом Вы можете прочесть в статье Dyllan Ceschiatti.

 

«Арендзее». Глубина затопления 533 метра»

(перевод с португальского)

 

30 июля 1984 года, в порту Луанда(Ангола), 2 минами было подорвано судно из ГДР «Арендзее». Судно было построено на верфи «Нептун» в г.Росток. Относилось к типу грузовых судов «Посейдон-280″, серии «Рудольф Дизель». Капитаном «Арендзее» был Хайнц Вагнер.

Судно доставило в Анголу «груз интернациональной помощи». Кроме военной техники и гуманитарного груза, в трюмах находилось и 10 тонн оксида урана. Именно из-за этого специального груза, «Арендзее» прибыл в Луанду не прямо из ГДР, а сначал «сделал крюк» длиной в 800 км в сторону Намибии.

Оксид урана был похищен намибийскими партизанами СВАПО из урановой шахты Рёссинг. Взамен партизаны получили переносные зенитные ракетные комплексы. Операцию по транспортировке оксида урана из Намибии в Анголу проводили геологи совместного советско-германского предприятия «Висмут» (Карл-Маркс-Штадт). Сначала груз, в бумажных мешках из-под цемента, был доставлен грузовиками на побережье океана, а потом загружен на ангольские рыболовецкие сейнеры. В нейтральных водах оксид урана перегрузили на сухогруз «Арендзее».

Но все эти манупиляции не прошли незамеченными от спецслужб ЮАР, которые уже запланировали, в соответствии с планами операции «Нобилис», взорвать в Луанде три зенитных ракетных комплекса «Оса». В следствии этого, диверсанты получили дополнительное задание — уничтожить коммерческое транспортное судно в военной гавани. Но, так-как в гавани находилось много неопознаных судов, то было принято решение заминировать несколько, подходящих описанию.

В результате, были взорваны немецкое судно «Арендзее» и ангольское «Лундоже». К тому времени, в Анголе уже многие годы длилась гражданская и необъявленная война с ЮАР. По-этому, диверсанты установили фальш-мины, чтобы акцию записали на счет УНИТА. Активное участие в спасении «Арендзее» принимали моряки спасательного судна «Неотразимый», приписанного к эстонскому Минрыбпрому и советские воины-интернационалисты, которые, кроме разминирования, также сдали кровь для раненных немецких моряков.

После осмотра корпуса судна, советские аквалангисты обнаружили невзорвавшуюся мину. Но, партийное и военное руководство СССР и ГДР, зная о контрабандном грузе, не решалось принять решение о разминировании. В случае неудачи, акватория порта могла подвергнуться радиоактивному заражению. И никому не нужен был международный скандал, связанный с кражей урана. Тогда, советские моряки приступили к разминированию без приказа. С большим риском для жизни они спустились под воду. Мина оказалась примитивной фальшивкой. Но предшествующие взрывы, указывали на высокий профессионализм исполнителей.

Кроме этого, неожиданно возникли вопросы со стороны страховой компании. Проблемной точкой являлся подрыв судна в условиях войны в Анголе, которой «юридически не было». Второй проблемой было радиоактивное заражение трюмов контрабандным ураном. Кто заплатит за очистку или купит на металлолом? В то-же время, ангольское судно «Лундоже» отправили на ремонт в Бразилию.

В результате, 5 сентября 1984 году, немецкое судно «Арендзее» затопили в Атлантическом океане на глубине 533 метра. Место захоронения судна — 08°42S, 12°51E.

 

С уважением,

Клавдия Ратушная


Поделиться в социальных сетях:
Опубликовать в Одноклассники
Опубликовать в Facebook
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир


При использовании опубликованных здесь материалов с пометкой «предоставлено автором/редакцией» и «специально для "Отваги"», гиперссылка на сайт www.otvaga2004.ru обязательна!


Первый сайт «Отвага» был создан в 2002 году по адресу otvaga.narod.ru, затем через два года он был перенесен на otvaga2004.narod.ru и проработал в этом виде в течение 8 лет. Сейчас, спустя 10 лет с момента основания, сайт переехал с бесплатного хостинга на новый адрес otvaga2004.ru