Настырные москиты с нудным писком кружились рядом с моей головой, пока в жаркой и влажной атмосфере мозамбикского прибрежного болота я нетерпеливо ожидал радиосообщения от моего заместителя, капитана Колина Уиллиса. После того, как мы с трудом преодолели несколько глубоких, покрытых жижей мангровых болот, он со своими семью подчиненными незаметно ушел, чтобы заминировать нефте- и водопроводы, соединявшие наш объект атаки с нефтеналивными причалами, а затем выйти на назначенные им огневые позиции.
Заняв позиции, оба наших подразделения получили бы возможность вести убийственный перекрестный огонь из ручных противотанковых гранатометов РПГ-7 и ручных пулеметов Дегтярева РПД. Однако Колину потребовалось больше времени, чем мы планировали. В общей сложности в темноте вокруг государственного нефтехранилища Мозамбика пряталось 17 человек. Мы собирались взорвать его.
БОЛЬШАЯ ПОПЫТКА
Мозамбикский портовый город Бейра был необычным местом для капитана специальной авиадесантной службы Родезии, одетого в камуфляж бойца Фронта освобождения Мозамбика (ФРЕЛИМО), сплошь покрытого грязью, с раскрашенным черной краской лицом, вдобавок пожираемого москитами. Дело было 23 марта 1979 года, через семь лет после того, как правительственные войска Родезии начали борьбу против вдохновленных, обученных и вооруженных коммунистами повстанцев, ставивших своей целью свержение родезийского правительства.
Специальная авиадесантная служба Родезии собиралась осуществить одну из своих самых дерзких диверсионных операций и в интересах «правдоподобного отрицания» возложить всю ответственность, равно как и приписать все заслуги кому-нибудь другому.
Мозамбик граничит с восточными районами Родезии (сегодня Зимбабве, см. карту), а прокоммунистическое правительство Мозамбика во главе с С.Машелом уже в течение длительного времени оказывало широкую поддержку в вопросах материально-технического обеспечения и боевой подготовки террористам Патриотического фронта Зимбабве (ЗАНЛА), возглавлявшегося Р.Мутабе.
В Мозамбике возникло Движение национального сопротивления (РЕНАМО), которое повело борьбу против С.Машела, и силы специального назначения Родезии время от времени помогали этому движению. Учитывая общность целей – свержение режима С.Машела и замена его прозападным демократическим правительством – и тот факт, что РЕНАМО иногда давало ценную информацию о деятельности ЗАНЛА, сотрудничество РЕНАМО и специальной авиадесантной службы Родезии было взаимовыгодным. Предстоявшее в эту ночь дело должно было стать одной из крупных совместных акций.
Моя поисковая группа, в духе девиза специальной авиадесантной службы Родезии «Выигрывает тот, кто рискует», просочилась во второй по величине порт Мозамбика, чтобы взорвать нефтехранилище Мунхава. В городе и окрестностях было дислоцировано много крупных гарнизонов ФРЕЛИМО, располагались важная авиабаза и несколько зенитных батарей, а также батарей береговой обороны. Нефтехранилище находилось в плотно населенном районе, всего в 2 км от центра города, у устья реки, которое составляет часть гавани. Объект хорошо защищен.
Местные воинские части, чувствуя себя в безопасности по причине значительной удаленности от Родезии и районов действия повстанцев РЕНАМО, ограничивались редким патрулированием, хотя сообщалось, что расчеты зенитных пушек постоянно находятся при орудиях. По дороге к нефтехранилищу нам встретилось несколько полицейских патрулей, но военых не было видно. Мы знали, что сразу же после нашего нападения все изменится.
РОДЕЗИЯ МСТИТ
В дополнение к стремлению наказать С.Машела и поднять престиж РЕНАМО, существовала еще одна сильная побудительная причина для нашего рейда. Несколькими месяцами ранее повстанцы ЗАНЛA осуществили диверсию на нефтехранилище в Солсбери, Рoдезия. Мы хотели отомстить и дaть понять, что в будущем такие акты повлекут за собой ответные меры аналогичного характера.
Нефтехранилище Мунхава, где имелось более 40 огромных peзepвуаров с горючим, несколько навесов, под которыми стояли тысячи 200-литровых бочек с горючим, а также резервуары со сжиженным газом под давлением, стоило многие миллионы долларов, которых руководство ФРЕЛИМО, и без того уже испытывавшее экономические трудноcти, не могло позволить себе лишиться.
На oбъектe имелось много других, менее важных целей: топливо- и водопроводы, склады оружия и материально-технических средств, а также электростанция, снабжавшая Бейру электроэнергией. Как командир всей операции, я должен был наметить те из них, которые можно было атаковать силами 16 человек, учитывая, что у нас имелось всего несколько часов на то, чтобы ползком установить подрывные заряды. В конце концов в мой список целей для удара вошли некоторые близлежащие железнодорожные ветки, линии электропередачи, водо- и топливопроводы и, разумеется, собственно нефтехранилище.
Мы с полным основанием рассчитывали на успех операции, учитывая, что наша разведывательная информация была достоверной и свежей, люди были хорошо подготовлены как в физическом, так и в психологическом плане, и мы, наконец, принадлежали к специальной авиадесантной службе. Самой большой нашей потенциальной проблемой был скрытый выход к нефтехранилищу.
ВСЕ В ПОРЯДКЕ
Вскоре стало ясно, что моя группа отстает от очень плотного графика. Я не сомневался, что мы уничтожим нефтехранилище, находившееся перед нами в 250 м, но наш отход зависел от своевременного выхода в район встречи, где нас ожидали транспортные средства, которые должны были до рассвета уйти обратно. Если бы мы опоздали, то нам пришлось бы проделать долгий путь в Родезию пешком. Транспортные средства, предоставленные в наше распоряжение ВМС и подразделениями командос ЮАР, не могли ждать дольше, чем было спланировано. Их положение было «политическим динамитом», и если бы взошедшее солнце осветило в гавани Бейры два ударных корабля ВМС ЮАР, то в штабах от Кейптауна до Претории покатились бы головы.
Южноафриканцы недвусмысленно заявили, что, если будет необходимо, оставят нас на берегу и уйдут. Они не собирались рисковать и быть обнаруженными на заднем дворе своего соседа. В дополнение к транспортным средствам Южная Африка оказала нам и другую существенную помощь в организации и проведении этой операции. Нас доставили в гавань ударные корабли ВМС ЮАР, переправили на берег на надувных лодках «Зодиак» люди из состава сил специального назначения ЮАР, в вопросах подготовки и получения разведывательных сведений нам оказала содействие агентурная сеть разведки ЮАР.
Мы, разумеется, заранее знали, что операция связана с высокой степенью риска. Бои в городских кварталах в корне отличаются от нанесения ударов по объектам в сельской местности, где нападающие после окончания налета могут раствориться в бесконечных зарослях и исчезнуть.
В городских условиях обороняющиеся имеют некоторые преимущества. Нам было известно, что по ночам улицы города патрулируются солдатами ФРЕЛИМО, а само нефтехранилище окружено постами охраны. Кроме того, по периметру территории нефтехранилища была оборудована система траншей, а на удалении всего 800 м от него находилась батарея 37-мм зенитных орудий. Однако нас заботил не столько противник, сколько время. В нашем распоряжении имелось менее 4 часов, чтобы из пункта высадки добраться до нефтехранилища, взорвать его и возвратиться к ожидавшим нас лодкам. Планирование операции потребовало огромных коллективных усилий.
Воздушной разведкой и усилиями тайного агента ЮАР удалось добыть достаточно полную разведывательную информацию о нефтехранилище и его окрестностях. Мы располагали подробным планом объекта, но не могли предугадать, какие из резервуаров окажутся заполненными, а какие пустыми. Поэтому под предлогом обучения тактике борьбы с террористами мы посетили нефтехранилище в Солсбери и уточнили некоторые технические вопросы. Во время визита мы встретились с несколькими представителями администрации, которые принимали личное участие в сооружении нефтехранилища в Бейре и хорошо знали этот объект.
Взяв с этих лиц подписку о неразглашении тайны, мы смогли узнать массу полезных сведений об объекте атаки. Так мы узнали, в каких резервуарах находится бензин, какие скорее всего будут заполнены дизтопливом, а в каких могут находиться другие, менее горючие жидкости. Нас также предупредили, чтобы в интересах собственной безопасности мы воздержались от подрыва резервуаров со сжиженным газом, располагавшихся в центре территории нефтехранилища в Бейре, ибо в этом случае мы, несомненно, сами погибли бы. Последняя информация, согласитесь, была для нас особенно ценной.
Нас снабдили отличными аэрофотоснимками объекта, а агент ЮАР сфотографировал его с земли, но все эти съемки были сделаны в светлое время суток, мне же требовалось узнать, что происходит на объекте ночью, особенно как он освещается. Поэтому как-то раз я взобрался в самолет В-57 «Канберра» на авиабазе Нью-Сарум и в полночь пролетел над объектом. Лежа у носового блистера, я с высоты 3600 м к своему удовольствию увидел, что, хотя по периметру было установлено множество прожекторов, все они были ориентированы вовнутрь, освещая резервуары, а не те участки местности, которые были нами выбраны в качестве огневых позиций.
Наконец, спустя несколько недель, которые были потрачены на добывание информации и разработку плана атаки, мы были готовы к следующему этапу операции.
Практические занятия составляют абсолютно необходимую часть подготовки к любой военной операции, но особенно специальной операции. Так как к операции привлекались ВМС и войска специального назначения ЮАР, нам пришлось организовать тренировки совместно с южноафриканцами, используя их технику. Ну, а поскольку южноафриканцы не имели возможности пригнать свои корабли в Родезию, мы отправились в Южную Африку.
Целая неделя ушла на интенсивные тренировки, в ходе которых мы овладели новыми навыками в дополнение к тем, которые были нам присущи как представителям специальной авиадесантной службы Родезии. Некоторые затруднения вызвала отработка погрузки на надувные лодки с палубы кораблей и возвращения на палубу, но мы продолжали тренироваться до тех пор, пока не убедились, что способны без особого труда проделывать все это ночью в открытом море. К концу тренировок я был уверен, что мы достигли наивысшей степени готовности. Мой южноафриканский коллега и я связались каждый со своим штабом и получили указание приступить к операции. Мы перебрались в Дурбан, погрузились на два корабли и вышли в Индийский океан, держа курс на Бейру, находившуюся примерно в 1500 км.
ТИХОЕ БЕГСТВО
…Я вновь взглянул на часы и начал всерьез подумывать, не начать ли атаку без Колина. Мы потеряли уйму времени в мангровых болотах. Четыре надувные лодки «Зодиак», подвесные моторы которых были заключены в кожух из пенопласта для снижения шумности, доставили нас на берег в нескольких милях выше устья реки. Мы направились к точке рассредоточения вблизи нефтехранилища, но нам помешала грязь – липкая, вонючая, доходившая местами до бедра, – грязь, которой не было видно на аэрофотоснимках и о которой нельзя было узнать из донесений агентов.
Город Бейра строился вблизи мангровых болот, а так как нас высадили с лодок несколько выше по течению реки, чем было намечено, нам пришлось по пути к объекту атаки преодолеть несколько таких болот. Вскоре мы уже брели по пояс в грязи, скользя и оступаясь в канавы, проделанные прибоем. Тяжело нагруженные четырьмя гранатометами, шестью ручными пулеметами, автоматами, взрывчаткой и подрывным имуществом, радиостанциями и медикаментами, мы здорово измотались, пока достигли, наконец, твердой земли.
Сильная жара и высокая влажность воздуха прибавляли нам неприятностей. Пот градом струился по нашим лицам, смывая с них защитную раскраску. Несколько раз приходилось выдергивать людей из грязи за автомат, и к тому моменту, когда мы все выбрались из болота, мы израсходовали значительную часть своей энергии и, что еще хуже, потеряли время.
Я распорядился сделать короткий привал, хотя мы и без того выбились из графика, и попытался придумать, как отыграть хотя бы немного времени: очевидно, в интересах быстроты нам придется пожертвовать определенными мерами предосторожности.
ЕШЬТЕ, ПЕЙТЕ, ВЕСЕЛИТЕСЬ…
К счастью, подальше от болот почва оказалась более твердой, местность равнинной, а темноту мангрового болота смели рассеянный свет от близлежащего города, поэтому мы пошли быстро и сумели наверстать какое-то время.
В точке рассредоточения Колин и его люди расстались с нами, направившись к своим целям и огневым позициям, а я повел свою группу к нашим позициям. Мы приблизились к резервуарам на дистанцию примерно 250 м. Стоя по пояс в траве, мы зарядили наши гранатометы. Мы были готовы к немедленному открытию огня в случае, если часовые или патрули поднимут тревогу. Я направил Пита Коула с тремя людьми прикрепить заряды к опорам линии электропередачи и железнодорожным рельсам. Через полчаса они возвратились, выполнив свою задачу.
Через небольшое рисовое поле, отделявшее нас от состоящего из лачуг поселка, мы могли слышать смех и крики его обитателей, лай собак, кудахтанье кур… Вовсю работал местный пивной зал, но его посетители были заняты только своей музыкой и напитками и нисколько не интересовались тем, что происходит в окружавшей их темноте. Недалеко от дороги располагалась городская свалка, мы могли слышать, как к ней подъезжают, сбрасывают мусор и отъезжают мусоровозы. Весь этот обычный шум действовал на нас успокаивающе: по всей видимости, нас не обнаружили.
Ожидая в высокой траве и глядя на огромные резервуары, я надеялся, что специалисты в Солсбери не ошиблись, когда уверяли, что вокруг каждого резервуара вырыта обвалованная канава, объем которой позволяет вместить все содержимое резервуара в случае, если тот даст течь. Эти резервуары были и в самом деле огромны, а мы действительно находились очень близко от них.
Тем временем Колин и его люди так быстро, как только позволяла осторожность, продвигались к другой стороне нефтехранилища. Но, опасаясь быть замеченными, они были вынуждены часто замирать и прислушиваться. Их путь пролегал параллельно одной из сторон нефтехранилища, но они ничего не знали о маршрутах патрулирования охраны. Кроме того, нефтепровод, который они собирались заминировать, проходил очень близко от позиции зенитной батареи, поэтому подбираться к нему нужно было скрытно. Время шло. В конце концов Колину и его людям удалось разрезать заграждение, установить заряды и вернуться на свою огневую позицию. Но они не успели закончить работу к часу «Ч» (полночь), и лишь в 0.30 Колин радировал о своей готовности.
ОСВЕЩАЯ НЕБО
Как только я услышал голос Колина по рации, беспокойство улетучилось. Я поднялся в высокой траве и прицелился из гранатомета в ближайший резервуар. Вокруг слышались щелчки: это мои люди снимали оружие с предохранителей. Я нажал на спуск. Не успела граната достичь цели, как все сразу открыли огонь, обрушив на резервуары град реактивных гранат, бронебойных и трассирующих пуль. Не прошло и нескольких секунд, как люди Колина также открыли огонь по нефтехранилищу с другой стороны.
Почти сразу же вспыхнул огромный резервуар, наполненный бензином. В моем мозгу пронеслась мысль: «Черт, мы же поджаримся!», но я будто зачарованный продолжал наблюдать за тем, как он плавится словно шоколадка. Мой заряжающий сунул в ствол РПГ-7 другую гранату. Тем временем взорвался и заполыхал второй, затем третий резервуар. Спасительная для нас темень ночи уступила место интенсивному свету, который был ярче дневного.
Жар становился сильнее по мере того, как огонь пожирал все новые порции горючего. К этому моменту второй гранатометчик выпустил все три выделенные ему гранаты, а мои пулеметчики расстреляли каждый по сотне патронов. Мы сменили позиции, переместившись поближе к поселку, и возобновили стрельбу.
С другой стороны доносились непрекращавшиеся взрывы, которые говорили о том, что люди Колина также действуют результативно. Пожар пожирал так много воздуха, что со всех сторон к центру подул ветер. Трассирующие пули чертили небо, мощные вспышки сопровождали взрыв каждой гранаты при попадании в резервуар.
Вскоре к небу поднялись облака плотного черного дыма, на которых играли красноватые отблески бушевавшего снизу огня. Пожар на земле давал оранжевый свет. Мне вспомнились картинки Дантова ада.
Стоя в траве, где наши фигуры, ранее укрытые темнотой, теперь сами отбрасывали тени, и ведя огонь из гранатометов, пулеметов и автоматов АК, мы подвергались возрастающей опасности быть обнаруженными противником.
Плотный огонь, который мы обрушили на нефтехранилище, и, конечно же, бушующее пламя полностью подавили волю охраны к сопротивлению; часовые из состава правительственных войск сейчас, несомненно, были уже далеко отсюда. Тщательно спланированные секторы огня позволили нам не задеть расположенные в центре нефтехранилища резервуары со сжиженным газом, но сохранялась вероятность того, что они все-таки взорвутся вследствие теплового воздействия горящего бензина и дизтоплива. Я решил, что пора отходить, и отдал соответствующее приказание своим людям, а также по рации Колину. Отходя к району сбора, мы понесли первые боевые потери. Очередью со стороны поселка был убит на месте наш проводник из РЕНАМО, в которого попали две пули. Пит Коул был ранен в руку. Наш санитар обработал рану, и Пит продолжил путь вместе со всеми. Проводника нам пришлось оставить там, где он упал.
Еще до того, как мы прекратили обстрел нефтехранилища и начали отход, защитники Бейры ожили и открыли стрельбу из различных систем оружия. Пулеметы всех калибров и зенитные пушки поливали огнем небеса, ибо стрелявшие ошибочно полагали, что на них совершено нападение с воздуха. Мы могли видеть рвавшиеся в небе над городом зенитные снаряды; некоторые из них взрывались также у стен домов, когда поддавшиеся панике наводчики давили на спуск раньше чем успевали придать стволам необходимое возвышение.
Тысячи автоматов АК-47 и пулеметов калибра 7,62-, 12,7- и 14,5-мм палили в ночь по всей округе, где размешались гарнизоны правительственных войск. Зенитные орудия калибра 23, 37 мм и более стреляли осколочно-фугасными снарядами, которые своими разрывами усиливали зрительный эффект от трассирующих пуль, изрыгаемых пулеметами. Казалось, каждый, у кого имелось оружие, пусть даже это был пистолет, непременно решил поучаствовать в этом фейерверке.
Я был не прочь остаться и посмотреть, но мы уже настолько отстали от графика, что я не знал, будут ли еще нас ожидать наши лодки, поэтому мы ускоренным темпом направились к точке рандеву. Когда мы пересекали большой участок открытого пространства, который был хорошо освещен бушевавшим за нашей спиной пламенем, нас наконец-то заметили с позиций зенитной батареи. Они пытались достать нас из своих 14,5-мм пулеметов, но на наше счастье наводчики не смогли опустить стволы достаточно низко. Тем не менее они подстегнули нас, и мы рысью пролетели открытое место, в то время как пули свистели в 5-6 м над нашими головами.
|
СОПРИЧАСТНОСТЬ ИЗРАИЛЬТЯН
Отказавшись от идеи, что «океанский» военный флот жизненно необходим ЮАР для защиты ее национальной безопасности, южноафриканские военные стратеги 70-х годов решили сосредоточить усилия на обеспечении способности контролировать прибрежные воды. Исходя из этого и учитывая, что в то время у ЮАР было немного потенциальных торговых партнеров, военно-политическое руководство страны остановилось на израильских ракетных катерах «Решеф», которые в ВМС ЮАР стали именоваться корветами «Министр». Этот корабль полным водоизмещением 430 т, длиной 62 м и шириной 6 м способен развивать скорость свыше 32 уз. Дальность плавания без пополнения запасов при крейсерской скорости хода составляет 5800 км. Обычный комплект вооружения включает два 76-мм универсальных орудия, две 20-мм автоматические пушки, два 12,7-мм спаренных пулемета и шесть противокорабельных ракет «Скорпион» (по израильской терминологии – «Габриэль»). При конструировании корабля предусматривалось его использование в интересах подразделений коммандос, поэтому на корме имеется кубрик для пассажиров, а для освобождения палубного пространства предусмотрена возможность демонтажа пусковых установок противокорабельных ракет и орудийных башен. Путешествие на одном из таких кораблей в качестве пассажира является примечательным событием. Десяток солдат с полной боевой выкладкой заполняет весь свободный объем кубрика. Спать приходится в койках, подвязанных к потолку или разбросанных вокруг крохотного стола, прикрепленного к полу в центре «каюты». Поскольку кубрик расположен рядом с ахтерпиком, бортовая и килевая качка, а также рысканье корабля ощущаются с наибольшей силой, что делает морскую болезнь постоянной проблемой для людей. В нашем рейде на Бейру корабли шли со снятыми пусковыми установками противокорабельных ракет, чтобы мы имели возможность без помех перевозить, собирать на палубе и спускать на воду надувные лодки «Зодиак». Многоцелевые, маневренные и сильновооруженные корабли типа «Министр» останутся основными в ВМС ЮАР на многие годы.
|
Группа Колина соединилась с нами около небольшой рощицы как раз в тот момент, когда мы попали под огонь стрелкового оружия с позиции зенитчиков. Счастье и на этот раз нам не изменило: деревья и очень большая дистанция спасли нас от эффективного огня. Но свистевшие в ветвях пули послужили хорошим толчком к тому, чтобы мы побыстрее покинули это место. Солдаты ФРЕЛИМО не предприняли каких-либо иных враждебных действий, и когда мы уже исчезли в направлении точки рандеву, большинство из них продолжало стрелять по пустому месту. Взглянув в последний раз на поселок, я усмехнулся: некоторые жители, стоя у края дороги, наблюдали за пиротехническим представлением, но большинство продолжало веселиться в пивном зале.
Начав отход на час позже запланированного срока и зная, что нам предстоит пробираться через грязь, мы двигались с максимальной быстротой. Обратный путь был не проще, разве что наша ноша полегчала, и времени он отнял немало, особенно с учетом того, что рана Пита вынуждала всех нас двигаться чуть медленнее.
Настроение у нас, однако, было приподнятое: оглядываясь назад, мы видели горящее нефтехранилище Мунхава, похожее на гигантский костер. Мы возрадовались еще сильнее, когда услышали приглушенный взрыв одного из установленных нами зарядов со взрывателем замедленного действия. В ближайшие часы взорвутся и остальные заряды, лишив Бейру электроэнергии и уничтожив другие наши цели. Неплохо мы поработали этой ночью! Только бы благополучно убраться отсюда, тогда потом можно будет насладиться победой.
Наконец примерно в 2.30 мы вышли в район встречи. Я просигналил фонарем, направив его в ту сторону, где по моим предположениям нас ожидали корабли. Еще когда мы пробирались через мангровые болота, я связался с ними по УКВ радиостанции, и мне сообщили, что у меня есть еще 30 минут. Но прошли эти 30 минут, потом еще 15. С огромным облегчением я увидел ответный световой сигнал, и вскорости различил белые буруны на темной воде от четырех лодок «Зодиак», направлявшихся в нашу сторону.
Пересекая на лодках гавань, ярко освещенную пожаром, мы чувствовали себя очень уязвимыми. Казалось, весь город либо наблюдает за пожаром, либо стреляет вверх по самолетам-призракам. Тем не менее нам удалось незамеченными достичь кораблей. Вскоре мы уже полным ходом уходили в море. Позади все новые и новые очереди трассирующих и осколочно-фугасных снарядов вонзались в небо. Пока Бейра не скрылась за горизонтом, мы могли наблюдать стрельбу, а после восхода солнца – столб дыма. Но к тому времени мы удалились уже на 100 км.
НАЧАТЬ И ОСТАНОВИТЬ КАТАСТРОФУ
Чувство благодарности, которое я испытывал – и до сих пор испытываю – к командиру ВМС ЮАР, руководившему морской частью операции, огромно. Несмотря на то, что мы превысили все предельно допустимые сроки возвращения, спланированные штабами, он проявил гибкость, которую, как я выяснил позднее, исключительно редко можно встретить в вооруженных силах ЮАР. Зная возможности своих кораблей, оценив направление и скорость ветра и течения на момент выполнения операции, он умудрился выкроить как раз те лишние минуты, которых хватило, чтобы снять нас с берега, не подвергая чрезмерной опасности своих матросов не ставя операцию под угрозу раскрытия. Я знаю, что он на своем ходовом мостике переживал из-за нашего опоздания точно так же, как я на берегу. Еще раз спасибо, капитан!
Следуя на кораблях домой в ужасный шторм, мы узнали, что наш рейд полностью удался. Мы взорвали железнодорожную ветку, линию электропередачи, водо- и топливопроводы и сожгли дотла нефтехранилище. Обнаружение разбросанных нами в районе объекта пропагандистских материалов РЕНАМО плюс трупа нашего несчастного проводника способствовало росту популярности повстанцев и притоку в их ряды новых бойцов, ибо недовольные правящим режимом мозамбикцы осознали, что могут сражаться против правительственных войск. А когда миллионы долларов обратились в дым, С.Машел усвоил, что ему придется платить дорогую цену за поддержку родезийских повстанцев.
По иронии судьбы Южная Африка, которой удавалось многие годы сохранять в тайне свою поддержку бойцам РЕНАМО, заслужила в прессе несколько доброжелательных слов в связи с нашей операцией. Когда стало очевидно, что мозамбикцы не способны погасить пожар, ибо у них не было опыта, как не было и пенообразующих веществ, воды и электричества, чтобы качать отсутствующую воду. Южная Африка направила в Бейру самолетами несколько специализированных пожарных команд с современным оборудованием для пожаротушения. Не ведая, что ЮАР сыграла немалую роль в возникновении данного пожара, газеты напечатали огромные заголовки: «Гуманный жест Южной Африки, пришедшей на помощь Мозамбику».
