Это случилось, когда я только начинал интересоваться историей артиллерии. Перебирая контрольки негативного фонда Центрального Музея Вооруженных сил, на одной из них я вдруг увидел пушку, но какую?! Она одновременно походила на что-то знакомое и в то же время не была похожа ни на одну из известных мне артсистем. Заказанная фотография была представлена всем «артиллерийским мэтрам», но никто из них не смог дать внятного ответа на вопрос: «Что это такое?». Данный факт имел место еще в далеком 1990 году, когда большинство из сегодняшних «архивных шизиков» еще только делали первые робкие шаги на этом поприще.
 |
 |
 |
 |
Не стану утруждать ваш ум описанием того пути, который пришлось проделать, выясняя природу появления на свет этого уникального создания – его описание займет не одну страницу. Этот сюжет столь занятен, что заслуживает отдельного повествования. Сегодня мне просто хочется поделиться с Вами той информацией, которую удалось собрать об этой уникальной, к тому же абсолютно забытой сегодня пушке.
Во-первых отметим, что пушка, о которой идет речь, появилась в этом облике только в 1941 г., но на вооружение принята не была. И в то же время она состояла на вооружении РККА в предвоенные годы и не считалась редкой. Правда, ее «родной» облик был несколько иным. История ее создания очень поучительна и нашлась в очень сжатом виде, изложенном в книге В.Демидова «Снаряды для фронта». Постараемся пересказать и немного дополнить этот материал.
В начале июля 1941 г. для пополнения сил, защищавших Ленинград, в городе началось формирование Ленинградской армии народного ополчения (ЛАНО). К 5 июля на сборные пункты ЛАНО пришли более 77 тыс. ленинградцев. Их необходимо было экипировать и вооружить. Если со стрелковым оружием в июле особых вопросов еще не возникало, то артиллерии было выделено на первую дивизию (10 500 чел.) всего 3 полковые, 16 дивизионных 76-мм пушек, а также две – 122-мм пушки и 12 – 152-мм гаубиц. Вторая дивизия (13 000 чел.) получила и того меньше: 17 полковых и 9 дивизионных 76-мм пушек, а также 9 – 122-мм гаубиц старого образца. В сентябре в армию отправлялись уже даже устаревшие 95-мм и 87-мм полевые пушки и 37-мм батальонные орудия на станке Розенберга (фактически пушки Гочкиса, стрелявшие стальными и чугунными болванками). Противотанковых пушек не было совсем, а именно их требовалось как можно больше.
Город спешно начал изыскивать резервы, ибо центр ничем не мог помочь его обороне. При обследовании старых запасов и заделов на заводах «Большевик», № 174 им. Ворошилова и Ижорском были обнаружены 45-мм танковые пушки обр. 1932 г., снятые с танков Т-26 и БТ в ходе ремонта и модернизации вооружения, проводимой в 1940 году. Эти пушки давно не производились и готовились в свой «последний путь» – на переплавку.
Можно не уточнять, что более половины этих орудий были частично некомплектны и требовали ремонта, но общее количество их, вместе с ремонтными 45-мм танковыми орудиями более новых образцов, набралось по «закромам» более 1500 (в донесении Наркомата Вооружений от 17 августа указывается 1560 орудий, хотя другие источники дают другие цифры).
Приблизительно 200 орудий было передано на Ижорский завод, где они были переделаны в капонирные и поступили на оборонительные сооружения линии обороны города. Там же несколько пушек пошли на вооружение кустарных броневиков.
Однако все эти работы не считались приоритетными. Задача, поставленная Отделом вооружения Управления Артснабжения Ленинградского фронта, заключалась в превращении этих пушек «в полевые противотанковые». После рассмотрения нескольких проектов такой переделки, комиссия одобрила предложение инженера Н.П.Антонова. Из предоставленных им двух вариантов «45-мм противотанковых пушек обр. 1941 г.», для изготовления был одобрен второй, как наиболее простой в реализации. Проектировщик сам возглавил работы по постройке первой серии из 10 орудий (предварительных испытаний не проводили из-за недостатка времени). И вскоре готовые пушки, дав по одному пробному выстрелу, отправились на фронт.
5 августа для орудий была изготовлена оснастка и их серийное производство началось. Хоть пушки изготавливались по одним чертежам, все они имели некоторые отличия, связанные с «мелочевкой», которая не влияла на боевые качества пушки. Так, например, в ходе производства на них ставили различные колеса, автомобильные, тележные, специальные цельностальные и т.д. (те, какие могли достать); хроническая нехватка прицелов заставляла изготовителей ставить иногда «самостройные трубки»*; попытки снизить вес пушки привели к необходимости установки на нее меньшего щита и т.д.
* – найдено разрешение ставить на эти орудия даже винтовочные оптические прицелы.
Тем не менее, серийное производство шло довольно ритмично. Уже в 1-й декаде августа для вооружения истребительно-противотанковых подразделений и дивизий народного ополчения было сдано 179 (в книге В.И.Демидова приведена цифра – 185) орудий, а к сентябрю это количество удвоилось.
Многие артиллеристы ругали эту пушку. Она не отличалась выдающимися характеристиками; прыгала при стрельбе; далеко не всегда выбрасывала гильзу; допускала «недокаты» (иногда приходилось вручную накатывать ее после выстрела) и т.д. Кроме того, вес ее был немаленьким, а отсутствие подшипников на колесах сильно тормозило малочисленный расчет орудия при смене позиций. Но несмотря на все это – пушка могла пробивать броню немецких танков, а также сбивать пулеметы и в опытных руках проявляла себя ничуть не хуже своей сестры обр. 1937 г. Производство пушки несколько раз останавливалось ввиду отсутствия каких-либо деталей (чаще всего это были колеса), но вскоре возобновлялось вновь. Согласно отчетам фронта, 45-мм орудий в полевом варианте было произведено 651 штука. Все они находились в войсках Ленинградского фронта до середины 1944 года.
