Неадекватная реакция Запада на украинские события вызвала ухудшение отношений с Россией, затронувшее политику и экономику. Под ударом антироссийских санкций оказалось сотрудничество в космосе.
Скажем сразу: санкции – давно знакомое для нас явление. Де-факто, Советский Союз всю свою семидесятилетнюю историю находился под теми или иными «репрессиями» со стороны Запада. В новейшей истории России не проходило и года, чтобы вся страна в целом или отдельные предприятия не подвергались различным санкционным воздействиям. В чем же заключаются нынешние «космические» санкции, и каково их возможное влияние на отечественную ракетно-космическую промышленность и космонавтику в целом?
Санкции формальные
27 марта 2014 г. Государственный департамент США приостановил выдачу лицензий на экспорт в Россию товаров и услуг оборонного и двойного значения, среди которых оказались и космические аппараты. Вскоре появились сообщения о запрете на вывоз спутников американского производства для запусков российскими носителями. В связи с этими обстоятельствами возникла неопределенность с миссиями выведения на геостационарную орбиту телекоммуникационных аппаратов «Astra 2G», «Inmarsat 5» и «Turksat 4B».
По прошествии месяца 30 апреля представитель глобального спутникового оператора SES (Societe Europeenne des Satellites) Ив Фелт сообщил, что проблем с запуском «Astra 2G» не будет. Еще через десять дней компания получила разрешение на вывоз спутника в Россию. Фирма «Inmarsat» также заявила, что не намерена отказываться от запусков спутников системы «Global Express» на российских «Протонах». В середине мая стало известно, что Госдепартамент США выдал разрешение доставку на Байконур «Inmarsat 5 F2» и «Astra 2G».
2 апреля заместитель администратора NASA Майкл О’Брайен по электронной почте уведомил своих коллег и подчиненных о мерах «воздействия» на Россию в космической сфере. Сообщалось о приостановке всех контактов американского космического агентства с представителями российских правительственных организаций, а также о запрете взаимных контактов специалистов NASA и Роскосмоса. Был наложен мораторий на командировки и визиты российских представителей, прекращены двусторонние встречи. Даже электронная переписка и видеоконференции попали под запрет.
Вроде бы, по «горячим следам» эти санкции подтвердил и Госдеп США, объявивший в тот же день о приостановке ряда проектов. Но спустя сутки… официальный представитель Госдепа Мэри Харф заявила, что никаких инструкций NASA со стороны ее ведомства не было. Администрация Барака Обамы вообще промолчала! Интересно, что так называемые «санкции» не затронули вопросов эксплуатации Международной космической станции (МКС), а также проектов использования российских научных приборов HEND, LEND и DAN на американских межпланетных зондах и поддержки работы российского аппарата «Радиоастрон» американским радиотелескопом «Грин-Бэнк».
Надо заметить, что указанные выше мероприятия, будь они реально приведены в действие, вряд ли смогли бы нанести России существенный урон. В данном случае проявилась первая особенность американских санкций. Они введены таким образом, чтобы не затронуть интересов государства и корпораций США в чувствительных для себя областях. Например, МКС – основной и единственный российско-американский проект в области пилотируемой космонавтики – построена таким образом, что эксплуатироваться ее национальные сегменты по отдельности не могут.
Кроме того, с 2011 г. западные астронавты прибывают на станцию и возвращаются на Землю только на российских кораблях «Союз-ТМА», а Соединенные Штаты не желают рисковать возможностью использования МКС, особенно с учетом того, что она построена преимущественно на американские деньги. Не случайно вице-премьер России Д.О. Рогозин после ввода санкций в шутку посоветовал Соединенным Штатам готовиться отправлять своих астронавтов на МКС с помощью батута. Из-за отсутствия собственных пилотируемых кораблей NASA вынуждено покупать кресла в «Союзах». При официально озвученной в последнем контракте стоимости кресла в 70-75 млн.$, затраты на доставку астронавтов в космос и возвращение на Землю за десять лет составит круглую сумму в 3.34 млрд.$*. Поэтому в области пилотируемых полетов никаких серьезных воздействий на Россию ожидать не приходится. Во всяком случае, в самой ближайшей перспективе.
* Первоначально стоимость «посадочного места» для NASA составляла 46 млн.$, и в год заказывалось не шесть кресел, как сейчас, а всего три.
Что касается проблем, связанных с возможными запретами на запуски спутников с использованием российских ракет-носителей, то их последствия также трудно назвать болезненными. Дело в том, что планы выведения полезных нагрузок по федеральным программам не зависят от наличия коммерческих заказов. В последние же годы наблюдается стабильная тенденция роста числа запусков в интересах отечественных заказчиков. Единственный возможный негатив – некоторое сокращение серийности производства «Протонов», которое может отразиться на росте себестоимости носителей. Но это вовсе не смертельно. Во всяком случае, данные американские санкции пока не оказали никакого влияния на планы российских космических запусков.
Санкции неформальные
Гораздо более серьезным выглядит запрет экспорта в Россию элементов электронной компонентной базы (ЭКБ), официально озвученный 10 марта*. Известно, что из-за провалов в экономике 1990-2000-х годов уровень отечественных технологий в области ЭКБ не позволяет сегодня создавать полноценную радиационно-стойкую электронику и некоторые другие элементы на российских предприятиях. По этой причине данные компоненты класса Space для космических аппаратов закупаются за рубежом, в основном в Европе и, частично, в Соединенных Штатах. Увы, проблемы с приобретением радиационно-стойкой ЭКБ в Америке начались еще задолго до событий на Украине – можно сказать, они были всегда. Экспорт американских (в том числе частично американских, например, прошедших проверку или наладку на территории США) деталей для систем военного и двойного назначения регулируется ITAR (International Traffic in Arms Regulations) — набором правил, устанавливаемых американским правительством для экспорта товаров и услуг оборонного характера. В соответствии с правилами ITAR, экспорт ЭКБ категорий military (для использования в военных системах) и space (для эксплуатации в космосе) в Российскую Федерацию возможен с разрешения Госдепартамента США.
* Министерство торговли США с 1 марта приостановило выдачу разрешений на поставки в Россию товаров, подпадающих под режим экспортного контроля. Однако наблюдатели отмечают, что мораторий фактически действует еще с февраля 2014 г., то есть еще до крымских событий.
Надо заметить, что до лета 2013 г. американцы смотрели на поставки ЭКБ для российских средств двойного назначения сквозь пальцы, видимо, руководствуясь принципом «деньги не пахнут». И в данном случае речь шла о ежегодных поставках в Россию компонентов указанных категорий на сумму 2 млрд. $ в год. И это только в интересах космической промышленности! При этом источники в Роскосмосе признают, что были случаи, когда комплектующие официально покупали для одних проектов, но использовали в других. Например, так приобретались детали для некоторых спутников ГЛОНАСС. Этим ни в коем случае не занимался сам производитель, все делали посредники.
Безусловно, американцы догадывались, для чего на самом деле приобретаются изделия, но делали вид, что не замечали. К тому же тотального запрета на поставки от Госдепа не было. Известны сделки, когда американские комплектующие покупались для Федеральной программы ГЛОНАСС официально. Американцы особо не препятствовали продаже комплектующих для космических аппаратов, понимая, что это не наступательные вооружения, а продавать ЭКБ для использования в российских наступательных системах отказывались категорически.
Впервые отказ в праве на закупку электронной компонентной базы последовал в июне 2013 г. на фоне скандала с Эдвардом Сноуденом. Но еще до этого, в конце весны – начале лета 2013 г., когда возник вопрос с Сирией, американцы запретили поставку элементной базы для космического аппарата «Гео-ИК-2», назвав его военным (хотя таковым его можно назвать с натяжкой). Тогда же США намекнули, что в будущем отказ может коснуться и спутников системы ГЛОНАСС. Однако 7 марта 2014 г. в беседе с корреспондентом «Известий» Генеральный директор ОАО «Информационные спутниковые системы» (ИСС) имени академика М.Ф.Решетнева» Н.А.Тестоедов, заявил, что решение проблемы удалось найти. «Мы демарш американцев парировали полностью — это заняло у нас то количество времени, которое не повлияло на сроки выполнения программы. Мы где-то изменили системные решения, а где-то ушли на элементную базу из других стран. На проекте [«Гео-ИК-2»] это никак не отразилось», – отметил он. По состоянию на момент проведения референдума в Крыму намеки американцев относительно запрета поставок ЭКБ для ГЛОНАСС не были реализованы*. Эти угрозы были выполнены этим летом, когда США отказали в выдаче лицензий на экспорт электронных компонентов для ГЛОНАСС.
* Санкции со стороны США коснулись наземного сегмента ГЛОНАСС. В феврале 2013 г. Роскосмос сообщил о принципиальном согласии американцев разместить на своей территории станции сбора измерений системы дифференциальной коррекции и мониторинга ГЛОНАСС. Однако осенью того же года американцы официально отказались размещать у себя любое оборудование для уточнения характеристик российской навигационной системы.
За прошедшее время российская сторона нашла решение проблемы путем использования европейских аналогов американских электронных компонентов. По словам источников, занимающихся поставками, «У европейских поставщиков принципиально меньше денег, чем у американских, поэтому заниматься запретами им не с руки». Европейцы пока поставляют ЭКБ без проблем, кроме цифро-аналоговых и аналого-цифровых преобразователей (ЦАП-АЦП). На их приобретение нужно получать специальную лицензию в европейской инстанции. Но с этим тоже пока проблем нет, и российская промышленность закупает европейскую продукцию, в том числе от крупнейшего производителя ЭКБ в Европе – компании «ST Microelectronics».
Но в случае, если на фоне вакханалии западных санкций проблемы начнутся и с европейскими производителями, будет рассмотрен вариант импорта из Китая. Сегодня предприятия Роскосмоса утверждают, что китайской ЭКБ не пользуются, поскольку ее качества досконально неизвестны. В то же время национальная космическая программа КНР развивается быстрыми темпами и уровень аварийности китайских ракет и космических аппаратов ниже, чем у российских. Во-первых, по числу пусков Китай еще значительно (вдвое) уступает России, а во-вторых, реальный ресурс китайских спутников не известен.
«Сегодня мы не можем подтвердить уровень качества китайской элементной базы ни по одному элементу. Но в ближайшие три месяца, если будет финансирование со стороны заинтересованных заводов-производителей, мы готовы дать информацию об уровне их элементной базы по критериям надежности и радиационной стойкости. Главное, что китайцы принципиально готовы поставлять нам элементную базу для космических нужд. С одной оговоркой: они готовы ее поставлять сюда через одну, максимум две структуры, чтобы избежать неразберихи среди поставщиков и посредников», – сообщил весной 2014 г. источник в Роскосмосе. По некоторым данным уже сделаны пробные закупки китайской ЭКБ категории space.
Кстати, американцы уже давно не поставляют в Китай ЭКБ категорий space и military из опасений, что китайцы начнут их копирование. Поэтому КНР была вынуждена переходить на собственную элементную базу, и сейчас в китайских спутниках (по утверждению официальных СМИ) использует до 98% комплектующих собственного производства.
Уже 7 августа появились сообщения, что Россия закупит у Китая микроэлектронных компонентов на 2 млрд. $. Только предприятия ракетно-космической отрасли и оборонно-промышленного комплекса в ближайший календарный год собираются закупить в КНР партии ЭКБ объемом приблизительно 1 млрд. $. По данным источников в Роскосмосе, в следующие два – два с половиной года, пока российская промышленность не освоит выпуск ЭКБ необходимых номиналов категорий space и military, планируются закупки такой продукции в Китае на несколько миллиардов долларов. Источник в российском космическом ведомстве сообщил: «Мы работаем с Китайской аэрокосмической научно-промышленной корпорацией CASIC (China Aerospace Science and Industry Corporation). Входящие в нее институты уже предоставили нам несколько десятков позиций, которые являются либо прямой альтернативой, либо с незначительными изменениями, тех элементов, которые мы не сможем закупать из-за введенных США санкций. Перед тем как начать масштабные закупки, мы сейчас переводим техническую документацию и тестируем изделия на предмет их соответствия заявленным характеристикам по восприимчивости к температурам, вибрации, воздействию тяжелых заряженных частиц».
18 августа представители 12 институтов, занимающихся разработкой и производством ЭКБ в структуре CASIC, приезжали в Москву для участия в специализированном семинаре для российских производителей. Аналогичный семинар затем будет проведен в Санкт-Петербурге. Семинар будет проводиться при участии Роскосмоса, компании ИСС и петербургской фирмы «Эпсилон», недавно получившей статус официального партнера от компании, занимающейся внешнеэкономической
деятельностью в структуре CASIC. В офисе Объединенной ракетно-космической корпорации (ОРКК) также выразили интерес к развитию сотрудничества с Китаем. «Корпорация готова работать со всеми производителями ЭКБ, которые могут дать конкурентные предложения по качеству, срокам поставки и цене. А возможное сотрудничество с Китаем особенно актуально в связи с введенными санкциями», – заявил директор по информационной политике ОРКК И.Ю.Буренков.
«Страсти» по российским двигателям
Наиболее «зрелищные» санкционные действа развернулись вокруг поставок российских ракетных двигателей в США. Наряду с пилотируемыми программами, ракетное двигателестроение – еще одна «чувствительная» точка соприкосновения российского и американского космоса. Здесь надо сделать некоторый экскурс в историю.
Соединенные Штаты традиционно сильны в создании криогенных жидкостных кислородно-водородных двигателей. В этом направлении американские инженеры добились выдающихся успехов. Достаточно вспомнить такие этапные изделия как RL10 для разгонного блока «Centaur», J-2 для верхних ступеней лунной ракеты «Saturn V», SSME для системы «Space Shuttle» и RS-68 для носителя нового поколения «Delta IV». Наряду с неоспоримым превосходством в удельном импульсе, водородные двигатели обладают еще одним важным достоинством. Процесс горения в них достаточно устойчив в широком диапазоне соотношения компонентов, они реже подвержены высокочастотным пульсациям давления в камере сгорания. Попросту говоря, имея за плечами научно-технологический базис, созданный в период со второй половины 1950-х до конца 1970-х годов, специалистам их легче проектировать и отрабатывать, нежели двигатели, работающие на углеводородном (керосиновом) горючем. После завершения программы «Apollo» американские инженеры практически полностью прекратили* разработки мощных (тягой от 100 тс и выше) маршевых кислородно-керосиновых двигателей, отдав эту функцию твердотопливным ускорителям, в которых достигли высоких результатов. Между тем у нас картина была обратной: наши разработчики достигли больших успехов в создании именно мощных кислородно-керосиновых двигателей, зачастую в ущерб остальным направлениям деятельности, в том числе в области применения водорода.
* На рубеже веков компании США экспериментировали с керосиновыми двигателями большой тяги в рамках проектов TR-107 и RS-84, но ограничились лишь проектированием и испытаниями отдельных компонентов.
Когда результаты технологических достижений советских инженеров стали доступны для американцев, они, не смущаясь, закупили и НК-33 от лунной ракеты Н-1, и заказали РД-180 для ракет Atlas нового поколения. Соединенным Штатам требовались ракеты с подобными двигателями. К тому времени стало ясно, что закупать российские изделия дешевле, чем производить их самим, при том, что выигрыша в качественных характеристиках не ожидалось.
В соответствие с американским законодательством, для обеспечения технологической безопасности в оборонной сфере, к которой относится и космос, национальные предприятия должны были освоить производство российских двигателей на своей территории. С этой целью при заключении договоров с обоими российскими разработчиками (самарским СНТК имени Н.Д. Кузнецова и химкинским НПО «Энергомаш») была куплена лицензия на производство и вся необходимая конструкторская и технологическая документация. Американские фирмы даже демонстрировали возможность производства в Америке ключевых компонентов двигателей. Но… все упиралось в экономическую целесообразность.
Нет никаких сомнений в способности американских инженеров воспроизвести российские образцы. Однако выпуск «стратегически важных изделий» на территории Соединенных Штатов так и не начался. И дело здесь не в том, что «американцы тупые». Все несколько сложнее. Например, российские материалы при лицензионном воспроизводстве должны быть заменены американскими, чертежи должны быть перевыпущены в соответствии со стандартами США, резинотехнические и пиротехнические изделия придется делать самим. Однако дело не в резинках и пирошашках. Станочная, технологическая, испытательная база Соединенных Штатов настолько далеко ушли вперед (точнее, «вбок») от отечественной, что сейчас можно говорить о принципиальных различиях в российском и американском подходах. Они настолько кардинальны, что изготовление данного конкретного двигателя там по существующим чертежам, полученным здесь, не сильно отличается от проектирования оного с нуля. В общем, по оценке экспертов, на освоение производства, например, РД-180, американским компаниям потребуется три – пять лет и не менее 1–1.5 млрд. $. Сейчас в госбюджете таких денег нет, а частные фирмы не готовы к соразмерным тратам из собственного кармана. Вот и получается, что США впали в «керосиновую зависимость» от России: от русских двигателей впрямую зависит программа американских носителей «Atlas-5» и «Antares». Первая задействована в программе запуска важнейших оборонных спутников, вторая – в снабжении МКС, а заменить их американскими аналогами возможности пока нет.
Поначалу политическое руководство США предпочитало не упоминать РД-180 в списке возможных санкций. Однако обострением отношений с Россией решили в своих интересах воспользоваться коммерсанты, а именно «пионер частной космонавтики» фирма «SpaceX». Она потребовала пересмотреть итоги тендера, проведенного ВВС США на запуск 36 военных спутников. Ранее этот конкурс выиграла компания ULA (United Launch Alliance), эксплуатирующая ракеты «Delta-4» и «Atlas-5» (последние оснащены российским двигателем РД-180). 5 марта 2014 г. Элон Маек – генеральный директор «SpaceX» – выступил на слушаниях в Сенате и указал на зависимость своих конкурентов от иностранных (читай – российских) поставщиков, что, по его мнению, создавало «очевидный риск в области запусков в интересах национальной безопасности».
Интерес «SpaceX» был очевиден – Элон Маек изо всех сил проталкивает на рынок запуска федеральных полезных нагрузок свое детище – средний носитель «Falcon 9». Успех сулит ему многомиллиардные контракты и загрузку на долгие годы. Уже 28 апреля фирма «SpaceX» подала иск против правительства США в Суд по федеральным искам. В претензии контракт ВВС, выданный ULA, назван противозаконным, поскольку «влечет за собой выплаты в пользу российского военно-промышленного комплекса, что противоречит указу №13661 Президента США». Спустя три дня иск был удовлетворен, а на закупку и оплату РД-180 введен временный запрет. Федеральный судья Сьюзан Брейден своим решением запретила ВВС США и компании ULA совершать какие-либо покупки или производить денежные выплаты российскому НПО «Энергомаш», выпускающему эти двигатели. Она ожидала гарантии от Белого дома, что сделка не нарушает санкции, наложенные 16 марта 2014 г. президентом Бараком Обамой против вице-премьера России Дмитрия Рогозина, курирующего вопросы оборонной промышленности.
Тут уже забеспокоились ВВС и LJLA. Еще бы! «Atlas-5» мог быть исключен из парка носителей военных спутников. В то же время, с точки зрения заказчика «Falcon-9» не мог считаться реальной альтернативой, поскольку не был сертифицирован для пусков военных спутников. Такая ситуация не только грозила ULA финансовыми потерями – под угрозу попадала главная священная корова – национальная безопасность США! Поэтому 1 мая заместитель министра обороны по закупкам, технологиям и снабжению Фрэнк Кендалл заявил, что Пентагону пока нечем заменить РД-180.
Власти США обратились к федеральному судье с просьбой снять запрет на приобретение российских ракетных двигателей американской компанией ULA, являющейся совместным предприятием «Boeing» и «Lockheed Martin», объяснив, что их поставки не нарушают введенные против России из-за Крыма санкции. Высокопоставленный представитель министерства финансов США направил судье письмо с требованием снять запрет, пояснив, что сотрудничество американских предприятий с «Энергомашем» «ни прямо, ни косвенно не противоречит санкциям против Рогозина». И уже 6 мая Госдеп предоставил гарантии, что закупки российских двигателей не противоречат указу президента, и 8 мая запрет на импорт РД-180 был снят.
Таким образом, пока никакого прекращения поставок РД-180 нет. Мало того, российские двигателестроители намерены увеличить свое присутствие на американском и международном рынках. В середине мая, когда в США бушевала битва вокруг РД-180, руководитель «Энергомаша» В.Л. Солнцев сообщил, что предприятие планирует после 2016 г. поставлять новые ракетные двигатели РД-181 в замену НК-33 для ракеты «Antares». По словам Владимира Львовича, его предприятие будет предлагать свой новый двигатель и другим странам. «Рынок двигателей есть, и на нем много покупателей», – подытожил он. Например, в июне для проведения переговоров по поставкам РД-181 на предприятии должны были побывать технические специалисты компании «Orbital Sciences». Кроме того, есть запросы от Южной Кореи, Китая и некоторых европейских государств.
Последствия санкций
Подводя итог сказанному, можно сделать несколько выводов.
Конечно, санкции неизбежно окажут негативное влияние на российскую ракетно-космическую отрасль. Но влияние это выразится не в прекращении программ и проектов, а лишь в замедлении некоторых из них.
Во-первых, антироссийские санкции в области космоса не носят комплексного и жесткого характера. Это происходит потому, что в США прекрасно осознают тот факт, что санкции ударят не только по России, но и по самой Америке. Соответственно, Роскосмос не заявил пока о каких-либо ответных мерах, а также воздержался от оценки действий NASA. Например, 8 апреля статс-секретарь Роскосмоса Д.В.Лысков подчеркнул: «Мы ни в коей мере не ставим вопрос и не пытаемся прорабатывать встречные меры, поскольку не видим для этого почвы». Американцы не намерены вредить своим собственным интересам. Вот если бы речь шла о применении российских двигателей на европейских ракетах, можно не сомневаться, что санкции были бы куда жестче.
Во-вторых, по крайней мере, часть санкций относительно легко обходится. Например, в современном глобализированном мире не слишком сложно найти замену американской ЭКБ, либо купить ее через «обходные каналы». В советское время так и делалось, а сейчас, как это сказано выше, этого даже не требуется – очень многое можно купить в странах, не участвующих в санкционной войне против России.
В-третьих, дальнейшее усиление санкций способно привести к противоположному результату. Например, космическая промышленность Запада сама понесет ощутимые финансовые потери из-за отказа сотрудничать с российской стороной. Согласно оценкам американских экспертов, прекращение сотрудничества Соединенных Штатов и Российской Федерации в области ракетостроения принесет Америке убытки в размере 5 млрд. $. Примерно такая же (если не большая) цифра фигурирует при описании российско-европейского сотрудничества. И если для американцев это деньги большие, но не критичные (надо будет, Федеральная резервная система еще напечатает), то для европейцев совсем наоборот. Поэтому дальнейшее усиление санкций маловероятно.
Наша страна неоднократно демонстрировала, что находясь под санкциями, она способна развиваться. Более того, некоторые санкции даже полезны для российской промышленности, поскольку смогут сыграть роль своеобразного стимула технологического развития. Так, по мнению Андрея Ионина, ведущего аналитика НП ГЛОНАСС, налаживание масштабного сотрудничества с китайскими производителями может стать первым шагом к формированию технологического альянса с участием стран БРИКС. «Кризис с приобретением ЭКБ может указать нам и путь к развитию. Про спутники «Глонасс-М» говорили, что там от 75 до 80% западных комплектующих. И по другим аппаратам картина схожая. Возможный выход — прекратить выпускать устаревшие спутники, а средства пустить на создание собственной ЭКБ. Пусть поначалу она будет отставать от западной, но зато это будет платформа для дальнейшего развития. Тем более что деньги на возрождение микроэлектроники и так выделяются, но многие проекты вязнут в бюрократическом потоке» – считает Иван Моисеев, научный руководитель Института космической политики.
Гендиректор ОРКК И.А.Комаров считает, что при наличии спроса на электронные комплектующие появится другой производитель, который сможет их представить рынку. «Мы уверены в том, что если такая ситуация создастся, то те компоненты, которые производятся в США, будет производить кто-то другой», – заявил Игорь Анатольевич.
Однако самый верный путь – самостоятельное освоение производства импортируемых ныне компонентов. По этому поводу Н.А.Тестоедов заявлял, что его компания пришла к выводу о необходимости разработки спутников и платформ для них «вне зависимости от импортных поставок ITAR-компонентов…» (имеются в виду комплектующие, на которые распространяются правила торговли военной техникой – ITAR). При этом Николай Алексеевич отметил, что не сомневается в способности отечественной промышленности создать космические аппараты и платформы для них, свободные от указанных ограничений. Для решения данной проблемы в России развернута программа замещения импортных компонентов на отечественные. Заметим, что страна с успехом производит и экспортирует сапфировые подложки – основу для радиационно-стойкой ЭКБ. Уже много лет этим занимается ставропольский завод «Монокристалл».
Естественно, освоение ЭКБ и других компонентов ракетно-космической техники потребует привлечения больших финансовых и иных ресурсов. Но лучше вкладывать деньги в свое производство, а не в чужое.
