Спецназ антитеррора

Главное отличие наших спецслужб от западных в том, что наши - это спаянная команда единомышленников
Геннадий Бочаров
«Российская газета» 21.11.2002

 

В мире не проходит и секунды, чтобы радио, ТВ или телеграфные агентства не произнесли слово «спецназ». Чтобы не рассказали о спецмероприятии, которое провело какое-либо спецподразделение в связи с очередным террористическим актом.

Терроризм становится глобальным. Такова печальная реальность. О ней говорят простые люди. Об этом говорят руководители государств. Говорит Президент России. Эскалация терроризма, захлестнувшая когда-то Ближний Восток, распространилась по всему миру. На земле не осталось, похоже, места, где бы террористы не угрожали безвинным жертвам: ни на улицах, ни в метро. Ни в театрах, ни в самолетах.

Ни при солнце — днем. Ни при луне — ночью.

 

Поверхностные, пустые люди считают, что это — преувеличение. Паникерство. Для тех, кто потерял в терактах родных и близких — а таких на земле уже сотни тысяч, — трагедия.

Проницательные умы, как и глупцы с их гипертрофированной душевной прозорливостью, и вовсе считают, что человечеству предстоит пройти через еще одну ужасную болезнь. Болезнь, не равную чуме, но столь же губительную. У любой войны — даже мировой — есть какие-никакие правила. У терроризма правил нет.

Терроризм — особый вид чумы.

Что можно противопоставить террористической неожиданности? Его безусловной силе?

Только постоянную готовность встретить эту неожиданность. Только соответствующую силу. А еще лучше — превосходящую. И не слепую, а умную.

Прошлое оставило нам немало добротных заготовок. Прежде всего, это многопрофильные подразделения специального назначения — спецназы. Это огромный опыт победных и провальных антитеррористических операций. Побеждали и несли потери спецназы Германии и Израиля, Америки и СССР, Франции и Англии.

Было все. Но не было главного — единого фронта борьбы с терроризмом. Но ведь не было его и у террористов. Спецназы сражались с отдельными головорезами. С их национальными бандами.

Объяснять это излишне: трещали морозы «холодной войны». Единение разнополюсных антитеррористических сил было невозможно.

Но вот мир явил собой новый ландшафт. Льды, в сущности, растаяли. «Террористы всех стран объединились». Антитеррористические силы с натугой, но осознали: время единого фронта борьбы с мировым злом пробило.

В каких странах сегодня реально, а не формально существуют дееспособные спецназы? Как они подготовлены? Чем вооружены? Что ожидает террористов при их столкновении с подразделениями спецназа лоб в лоб?

В самой доступной форме ответ на последний вопрос был получен при недавнем штурме московского театрального центра на Дубровке «Альфой» и «Вымпелом». Это в России.

Но ведь масштабы проблемы требуют ответа и на другие вопросы. Попробуем их дать.

Сегодня антитеррористические подразделения созданы и акселеративно развиваются более чем в 50 государствах мира. Включая, разумеется, и Россию. Западные СМИ постоянно пишут о своих спецназах. Люди знают о технической и боевой оснащенности борцов с террором, об их подготовке. Даже некогда самое маниакально засекреченное антитеррористическое подразделение Англии «SAS» занялось собственным паблисити. Недавно в английском секторе Интернета был создан сайт «SAS» с игрой, в которой воссоздаются вполне реальные ситуации, в которые попадали офицеры этой спецслужбы. Все, казалось бы, открыто. Все прозрачно. А что закрыто? Что недоступно любознательному уму потенциального террориста? Недоступно главное: приемы и методы действий спецназа. Специфика каждой операции. Ее боевая или психологическая «изюминка». Что, безусловно, разумно.

На западном, а, в сущности, и на мировом фоне не совсем логичным представляются некоторые изменения и дополнения, которые столь стремительно вносятся в российский Закон о СМИ. Хотя, например, запрет прямых радио- и телетрансляций с мест освобождения заложников и других антитеррористических операций, несомненно, назрел. Жаль только, что путь к нему был столь долог: понадобились абсолютно недопустимые действия квадратоголовых «умельцев» с телекамерами при штурме «Норд-Оста», чтобы законодатели, наконец, встрепенулись.

Но без оговорки здесь, видимо, не обойтись. Прецедент был создан все же не россиянами. А немцами. В 1976 году, во время мюнхенской (олимпийской) трагедии. Один из немецких тележурналистов установил в доме напротив здания со спортсменами-заложниками телекамеру. И за всеми действиями спецназовцев, готовившихся к освобождению заложников, с неослабевающим вниманием наблюдали в прямом эфире не только миллионы зрителей, но и сами террористы. Чем это закончилось известно: реками крови.

Это был один из самых удручающих уроков электронной журналистики.

Но не для нас.

Уроки забываются не только школьниками. Взрослыми — тоже. Хотя для того, чтобы понимать, что твоя телекамера невольно помогает террористам, захватившим в «Норд-Осте» около тысячи человек, вполне достаточно и одной извилины, две — слишком много.

Прежде чем перейти к отечественным «Альфе» и «Вымпелу», ознакомим читателя с мировым арсеналом антитеррористических подразделений.

 

 

КТО ПОДЖИДАЕТ ТЕРРОРИСТОВ

 

Ни один спецназ не рождается в церковном приходе, ни в среде художников или хлеборобов. «Родильные дома» любого спецназа — это вооруженные силы государства — ВС. Их лучшие соединения, например, ВДВ.

Ни один спецназ не рождается также и без серьезного повода.

Террор — повод более чем серьезный. Пример: один из лучших спецназов Европы — австрийская «Кобра» был создан в связи с целой серией террористических актов: нападением на участников венского совещания ОПЕК, попыткой захвата в заложники высокого визитера: премьер-министра Швеции, кровавого инцидента в здании легендарной венской оперы.

Несколько раньше австрийской «Кобры» специализированные подразделения по борьбе с террором появились во Франции. Страну допекли теракты выходцев из Алжира и других ее африканских колоний.

Спецподразделений во Франции больше, чем в других странах Европы. Французы готовили разнопрофильные группы, деятельность которых, по сути, не пересекалась. Вполне разумно предположить, что французы были первыми, кто стал откликаться на просьбы о помощи других стран. Например, Саудовской Аравии в дни известной драмы — захвата террористами заложников в мусульманской святыне Мекки — Кааба. Неспособность местных правительственных сил освободить мечеть штурмом вынудила короля Халеда обратиться к Франции.

Помощь была оказана.

На счету французских спецназовцев — более 100 успешных антитеррористических операций. В их числе — блестящее, бескровное освобождение в Марселе заложников из захваченного террористами самолета (1994 г.), другие, в высшей степени профессиональные действия. Это дается непросто.

Западные СМИ сообщают, что, например, на тренировку в меткости стрельбы каждому французскому спецназовцу отпускается 400000 патронов в год, боец должен уметь совершать марш-бросок на 8 км с грузом II кг за 45 минут, подняться по канату на высоту 7 метров без помощи ног за 9 секунд, проплыть 50 метров кролем за 33 секунды и под водой, без дыхательных аппаратов, — 50 метров, пройти по бревну с завязанными глазами, сразиться с бойцовой собакой и т.д., и т.п.

Я хотел бы видеть террориста, который добровольно, без приказа Аллаха, пожелал бы встретиться с подобным «оппонентом».

 

* * *

 

Первой и самой известной в мире операцией 70-х годов немецкого спецназа была, как известно, провальная операция в дни Олимпиады-76. Затем, однако, немецкие спецназовцы смогли сорганизоваться, создать мощное и мобильное подразделение. Сегодня их профессионализму, их техническому и боевому оснащению могут позавидовать многие коллеги из других стран. У немцев самое современное оружие, вертолеты, бронированные катера и т.д. Спецназ ФРГ имеет своих боевых пловцов, своих суперсвязистов, авторемонтников, аквалангистов. Любопытно, кстати, что технические средства, которыми оснащен, может быть, самый «негромкий» спецназ Европы — испанский, также почти не уступают немецкому. По данным некоторых газет, испанцы имеют самые совершенные приборы ночного видения, микрофоны направленного действия, позволяющие прослушивать разговоры на расстоянии до километра. Или, например, уникальное устройство (Интернет уже, правда, давно не называет это устройство уникальным), которое позволяет через глухую стену определить количество находящихся за стеной террористов, даже если кто-то из них отдыхает и в данный момент неподвижен.

 

* * *

 

…»Кто рискует, тот побеждает» — девиз основной антитеррористической силы Великобритании — «SAS» (О собственном сайте «SAS» в Интернете я уже упоминал в начале статьи. — Г.Б.). При этом страна, как и континентальная Франция, имеет несколько специализированных подразделений. Самая громкая операция «SAS» — освобождение заложников в иранском посольстве в Лондоне.

Знатоки утверждают: по уровню подготовки спецназ «SAS» сравним только с израильскими контртеррористическими силами. Но превосходит их по качеству вооружения.

 

* * *

 

…Несмотря на отставание в вооружении, израильский спецназ, надо отдать ему должное, воспринимается сегодня все же как некий образец. Тому есть много подтверждений. Оглушительный резонанс получила в свое время одна из самых дерзких его операций — «Удар грома» — спасение 103 заложников в Энтебе. Об этой операции написаны сотни статей, репортажей, отчетов, книг.

Тем не менее, как и немецкий спецназ, израильские спецподразделения также возмужали и окрепли лишь после нескольких поистине трагических провалов. Первый — в 1974 году, когда арабские террористы захватили школу в Маалоте. Бойцы подразделений (проходившие тогда лишь обычную армейскую подготовку) убили двух террористов, но заодно и 22 школьника, ранив еще 100.

В 1977 году уже другое подразделение справилось с задачей не лучше: операция по освобождению заложников из автобуса близ Тель-Авива закончилась смертью 33 из них. Более 70 человек получили тяжелые ранения.

Несомненно, подобные неудачи, как и нарастание числа самих терактов, сподвигли израильское руководство на создание подлинно профессиональных спецподразделений. Что и принесло свои плоды.

 

* * *

 

…Любимец экс-президента США Рональда Рейгана американский антитеррористический отряд «Дельта» буквально повторил историю позора и славы израильтян. Ослепительной славы в дни битвы в Заливе. Позора — в Иране (1980 г.). Тогда, как помнит не только старшее, но и среднее поколение, во время попытки освободить американских заложников спецназовцы случайно подожгли чуть ли не весь спасательный арсенал: вертолет, горючее, автобус и т.д. В довершение ко всему на район операции обрушилась сильнейшая песчаная буря. Все это и привело к полному краху американцев.

Сегодня «Дельта» — наиболее мощная антитеррористическая «боеголовка» в мире. По данным американской печати, даже минимальное перечисление требований к ее бойцам весьма впечатляет. Требуется, например, 37 скоростных гимнастических упражнений, плавание в обмундировании, спуск с платформы по канату с последующим падением в воду с высоты 7 метров, проход по балке на высоте 20 метров и многое другое, совершенно непосильное для обычного человека.

 

* * *

 

Ну а разве англичанину легче? Он, например, обязан в процессе тренировки уметь мгновенно поразить выстрелами из пистолета манекены в захваченном помещении так, чтобы в каждую мишень влепить по 2 пули в область груди с расстояния не менее 18 метров.

От испанского бойца спецназа требуется умение попасть в 25-пенсовую монету (аналог российской монеты достоинством в 1 коп. — Г.Б.) с расстояния 150 метров. Время на вскид, на прицел — 0,7 секунды.

Более всего, однако, впечатляет не физическая, а психологическая подготовка бойцов спецназа.

Приведу лишь один пример: требования, с которыми подходит специальная комиссия к отбору в спецподразделения новичков, «абитуриентов» в Австрии.

Комиссией определяется «общий уровень интеллекта кандидата, точность мышления, темп мышления, логика, способность мыслить абстрактно, культура речи (!), сила воли, отношение к работе, активность и соразмерность в рабочих ситуациях… Основанием для негативной оценки комиссии служат, прежде всего, личные качества кандидата: неуверенность в себе, внутреннее волнение, напряженность, излишняя подозрительность, неумение расположить к себе собеседника, негативное восприятие мира…

Да.

Зная это лучше меня, заместитель начальника ЦОС ФСБ полковник Сергей Игнатченко, сказал мне, размышляя о достоинствах спецназовцев: «Выгодное отличие наших спецназовцев от их западных коллег заключается в том, что наши бойцы — это не герои-одиночки, а крепко спаянная команда единомышленников».

 

 

ОДНАЖДЫ В РОССИИ

 

Действия «Альфы» и «Вымпела» при освобождении заложников в «Норд-Осте», без преувеличения, ошеломили весь мир. Но это не главное — чем ошеломить мир, у Бога найдется всегда. Дело в другом: в том, что безукоризненно четкие, смелые, самоотверженные действия российских спецназовцев ободрили, всколыхнули миллионы приунывших российских душ. В этом, помимо спасения беззащитных людей, и состоял их гражданский и профессиональный подвиг.

Группа «А» («Альфа») была создана около 30 лет назад. Как и водится в подобных случаях, ее советская сверхзасекреченность очень быстро привела к тому, что о создании, существовании и могуществе «Альфы» узнала все страна.

Недолго пребывало в безвестности и другое ударное подразделение — «В» («Вымпел»).

Все, что происходило в последнее десятилетие с КГБ, с разведкой, специальными группами, структурами, подразделениями, агентурой, хорошо известно.

В то время как спецназ США, Франции, Израиля, Германии, Испании и других государств мира, перевооружаясь, осваивал новые методы борьбы с терроризмом, российские спецназовцы — цвет силового потенциала страны — превращались в искателей работы, а их «А» и «В» — в памятные знаки былого могущества.

Слияние, переподчинение, разъединение, сокращение спецслужб не могло не коснуться — причем наихудшим образом — элитных, специфических структур спецназа.

Каждая профессия, если ей отдается сердце, укрепляет человека, подчеркивает его личное, человеческое достоинство, усиливает природный ресурс — жизнелюбие. Отними такую профессию, лиши человека магнетизма его любимого дела — и он останется один на один не только с самим собой, но и с общей никчемностью жизни. Это — трагедия силы в пустоте.

Перевод человека в другую сферу — пусть и близкую к прежней — не спасение. Профанация. Однако именно так, например, и произошло в окаянные девяностые с «Вымпелом». «Вымпел» переименовали в плюгавую кличку «Вега» и передали в ведение милиции. Узнав об этом, практически весь состав элитного подразделения ушел в бестолковую российскую толкучку: каждый устраивался, как мог.

Из «Альфы» также ушла за ненадобностью, невостребованностью большая часть чемпионов своего опасного и благородного дела.

Куда?

Россия большая. И Москва не маленькая.

Разговаривая об этом с бывшим спецназовцем в чине генерала, я думал о том, что это все равно что высококлассного летчика-аса из знаменитых «Русских витязей», рисующих в небе на «МиГах» чуть ли не знаки Зодиака, взять и пересадить на фанерный самолет братьев Райт.

Вот почему так желанна, так жгуче необходима была победа восставших из пепла, подобно птице Феникс, «Альфы» и «Вымпела» (можно лишь догадываться, каких усилий, какой самоотверженности, умения и воли это потребовало). Вот почему не кажутся высокопарными слова спецназовцев о том, что террористы не смогли и никогда не смогут поставить Россию на колени.

Сегодня «Альфа» и «Вымпел» снова вместе. Снова в ФСБ. В составе Центра специального назначения. Их функции несколько разнятся. Но при особых обстоятельствах — действия совместны. Синхронны: единая ответственность, единая стратегия, единая цель. Ибо спецназ — это элемент целой системы.

Как и должно быть.

Иначе пропьем и заболтаем и эту победу.

 

 

* * *

 

Теперь о том, что требует особых действий и особых усилий. А именно: создание (пока хотя бы в гипотетическом плане) международных антитеррористических подразделений. С единым центром управления, единой информационно-аналитической службой, боевыми средствами и т.д. Ведь даже самые сильные, но разобщенные спецназы, о которых здесь рассказано, — не сильнее международного, коварно сплетенного союза террористов. Время, обстановка требуют создания антитеррористической коалиции. Но, конечно, при безусловном сохранении национальных приоритетов, национальных спецназов, с сохранением и приумножением тех или иных секретов, методик, которые учитывают национальную специфику: и в подготовке, и в структуре, и даже в униформе.

Положительный опыт объединений есть: силы быстрого реагирования НАТО.

Отрицательный тоже — и внутри государств и в мировом масштабе. Вот лишь одно из признаний директора ФБР: «…самым главным недостатком, сказывающимся на мобилизационной готовности к действиям в кризисной обстановке, является отсутствие системы централизованного сбора разведывательной информации о терроризме. Разведывательная информация — это первая линия обороны по противодействию террористическим группам».

…Что ж, колокол Джона Дона звонит уже не по каждому из нас в отдельности. Звонит по всем вместе.

 

 

P.S. Известно, с каким пиететом западные СМИ пишут о своих спецназовцах. Известно и другое: с каким небрежением и неряшливостью некоторые российские СМИ подают своих. На столе — одна из самых популярных газет страны. Читаю запоздалое интервью офицеров «Альфы» и «Вымпела» после штурма «Норд-Оста». Цитата из «ответов» безымянных офицеров «Альфы»: «…израильские и американские спецназовцы против нас щенки», «пошли они все на… провокаторы», «победу у нас никому не отнять…», «но эти сучки ждали приказа Бараева, а тот в это время жрал спиртное»… и т.д., и т.п. Я только что расстался с офицерами «Альфы» и «Вымпела». С руководителем группы «Альфа», заместителем начальника Центра специального назначения ФСБ Валентином Григорьевичем. Ни разу, ни в один из моментов нашего долгого разговора я не услышал от офицеров ни единого слова, похожего на те, которые газета приписала им, вываляв в грязи бахвальства, пошлости, тупой, бездушной агрессивности. Я слушал интеллигентных, спокойных, рассудительных и светлых людей с прекрасным русским языком, с чувством собственного достоинства и сострадания, а не тупой агрессивностью робота. «Мы радовались своей победе, — сказал один из них, прощаясь. — Но лишь до тех пор, пока не узнали о числе погибших. Тогда я, например, почувствовал, каким тяжелым может быть сердце. Да и каждый из нас почувствовал. Не только я».

Что же нужно сделать в России, чтобы защитить сильного хотя бы от пошлости?

Что?

Не знаю

 


Поделиться в социальных сетях:
Опубликовать в Одноклассники
Опубликовать в Facebook
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир