Ни в отечественных, ни в многочисленных западных печатных исследованиях не появлялось упоминаний об отдельной роте спецназначения, введенной в Афганистан в 1980 году и дислоцировавшейся в Кабуле. В самой афганской столице, буквально наводненной советскими войсками, мало кто знал, что у подножия холма Таджбек снова появились парни из спецназа.
Когда «джихад» в Афганистане только набирал обороты, советскому командованию казалось, что одной роты спецназа будет вполне достаточно для подавления наиболее опасных очагов вооруженного исламского сопротивления в любой точке страны. Дальнейшие события доказали ошибочность подобной точки зрения. Хоть роту и превратили в «пожарную команду», которую перебрасывали из одного конца страны в другой, ее сил не хватило бы на противостояние моджахедам даже в одной провинции. Лишь к весне 1985 года, когда вдоль границы с Пакистаном и Ираном встали батальоны спецназа, роту перестали гонять по всему Афганистану и перенацелили на ведение боевых действий исключительно в провинции Кабул.
Служба в кабульском гарнизоне, составлявшем почти четверть от численности всех советских войск в Афганистане, имела свои плюсы. Кабульские базары поражали взоры самых требовательных покупателей разнообразием товаров, привезенных со всего мира. В отличие от провинциальных гарнизонов здесь довольно просто решался так называемый «женский вопрос». Вольнонаемных служащих-женщин, работавших в госпиталях, столовых, всевозможных штабных канцеляриях, было в избытке. Транспортные автомобильные колонны и самолеты ежедневно доставляли в Кабул немалое количество продовольствия. Несмотря на то, что продовольственные грузы разворовывались и перепродавались в дальнейшем в афганские торговые лавки, обеденные столы в кабульском гарнизоне были богаче, чем на периферии. Каждая советская артистическая знаменитость того времени, посетившая Афганистан, давала обязательный концерт в гарнизонном доме офицеров. Здесь же регулярно показывались относительно новые художественные ленты.
По-разному служилось людям в кабульском гарнизоне. Одни подразделения регулярно ходили на операции, другие – все время простаивали в городе. На долю спецназовцев выпала беспокойная и опасная работа. Рота принимала постоянное участие в боевых действиях. Как правило, на самой базе одновременно отдыхало не больше одной-двух групп, остальные находились в горах на караванных дорогах.
С самых первых дней своего присутствия в Афганистане рота укомплектовывалась кадровыми офицерами и прапорщиками спецназа, а ее руководство имело специальное разрешение, подписанное начальником штаба армии, о первоочередном отборе кандидатов для службы в роте из числа новобранцев, прибывших на войну из Союза. Во все остальные подразделения, включая воздушно-десантные и десантно-штурмовые, отбор пополнения проходил во вторую очередь.
Рота считалась одним из наиболее подготовленных в профессиональном отношении подразделений в 40-й армии. Профессионализм доказывался результативностью проведенных боевых операций. Это подтверждается и теми потерями, которые понесли спецназовцы в ходе операций. Например, в период с 1984 по 1986 год в роте погибло всего три человека, девять было ранено. Для постоянно воюющего подразделения это минимальные жертвы.
О степени результативности работы «советских рейнджеров» можно судить по многочисленным успешным операциям роты. Одна из таких операций была проведена ею в ноябре 1985 года.
Богатый улов
После боевых действий в районе Сафедсанг по гардезской дороге советские войска возвратились на свои зимние квартиры. Лишь рота спецназначения не ушла вместе со всеми, а затаилась там, где только что прошли бои. Моджахеды полностью уверены, что опасность миновала, и чувствовали себя в безопасности. Этим воспользовались «рейнджеры», перекрыв ущелье, по которому проходила караванная тропа. Расчет был точен – на территории, подконтрольной моджахедам, скопилось немало караванов, так как шла операция. Теперь же моджахеды должны были возобновить проводку караванов.
Одна группа спецназа устроила засаду в заброшенных крестьянских домах вдоль тропы на выходе из ущелья. Другая – там, где начиналось ущелье. Ждали недолго. Едва стемнело, на тропе появился караван с охраной, направлявшийся со стороны Гардеза в Баграмскую долину. Исламские партизаны везли стандартный груз: оружие, боеприпасы и медикаменты. Спецназовцы подпустили их поближе и открыли огонь из всего имеющегося оружия. Моджахеды пытались отбиваться, но на открытом месте долго не навоюешь против тех, кто засел за толстыми глинобитными стенами. Часть моджахедов была перебита, другая бросилась с тропы в сторону скал, чтобы уйти от губительного обстрела. Однако гора оказалась столь отвесной, что шансы афганцев вскарабкаться на нее оказались равны нулю. Спецназ продолжал вести огонь. Оставшиеся в живых моджахеды решили покориться неизбежному и сдаться в плен. С криками «Таслим мишавим» (мы сдаемся – дари) они развернулись и побежали к дувалу, где была засада. Метров за 50 до нее они напоролись на минное поле, которое установили «рейнджеры» перед тем, как занять позиции. В плен брать было уже некого.
Несколько часов спустя вторая группа заметила в своем секторе какое-то движение. Открыли огонь наугад. В ответ не раздалось ни одного выстрела. Уже утром, когда о ночном происшествии забыли, один из спецназовцев, осматривая в бинокль местность, заметил несколько вьючных животных, которые бродили возле фруктового сада недалеко от тропы. «Рейнджеры» решили проверить груз, притороченный к животным. Во вьюках и мешках оказалось оружие. Здесь же лежали убитые лошади и верблюды с аналогичным грузом. В сад по земле тянулись кровавые следы.
Улов за ночь был внушительный – десятки единиц автоматического оружия, несколько безоткатных орудий, шесть переносных зенитно-ракетных комплексов «Стрела-2» польского производства, большое количество разнообразных боеприпасов. Собрав трофеи, спецназ поспешил покинуть район, так как моджахеды, подсчитав количество своих противников, постарались бы уничтожить роту.
Проблемы оснащения
Вернувшись с операций, рядовые спецназовцы отсыпались и готовились к новым выходам, а их командиры в это время были вынуждены еще и сражаться за «место под солнцем» для всей роты. Жизнь на территории штабного городка имела свои недостатки. Казалось бы, что подразделение, дающее постоянно отличный «результат» и несущее при этом мало потерь, должно быть окружено особой заботой командования. Речь не шла о каких-то умопомрачительных привилегиях. Спецназовцы были бы рады, если бы им со складов выдавалось хотя бы то, что необходимо для службы и ведения боевых действий.
Штабная публика любила щеголять в тельняшках и экспериментальной полевой форме. Со складов тащили безбожно. В результате рота, для которой предназначалась форма, оставалась ни с чем. Чтобы получить те же самые тельняшки или маскхалаты, командиру роты приходилось выдерживать бой на складах и в канцеляриях вещевых служб. Больших трудов стоило выбить из интендантов летние спецназовские комбинезоны песочного цвета.
Война в Афганистане показала, что обмундирование и снаряжение советских военнослужащих безнадежно устарело и не отвечает требованиям войны. Именно поэтому каждый солдат стремился на операции раздобыть для себя трофейный нагрудный подсумок для магазинов, рюкзак и спальный мешок иностранного производства. Армейские сапоги и ботинки также мало подходили для походов по горам. Приходилось на свои деньги покупать кроссовки, которых хватаю ненадолго. За все время войны советское командование так и не смогло решить эту «архисложную» задачу.
Когда в роту привезли десять экспериментальных нагрудных подсумков для боеприпасов, все они оказались такого отвратительного качества, что от эксперимента пришлось отказаться. Спецназовцы до последнего дня своего пребывания в Афганистане продолжали выходить на операции, таская на себе подсумки, пошитые в Китае и Пакистане. Советская оборонная промышленность производила прекрасное стрелковое вооружение, замечательную бронетехнику и самолеты, боеприпасы высокого качества, но когда нужно было позаботиться о конкретном человеке – она регулярно выдавала совершенно никудышную продукцию, будь то одежда, медикаменты или консервированная пища.
Существовала другая напасть, которая преследовала роту между выходами в горы. Старшие начальники, кто в открытой форме, а кто, используя различные предлоги, требовали для себя сувениров: сабли и кинжалы, инкрустированные кожаные ремни моджахедов с карманчиками для патронов, спальные мешки и прочие вещи, которые доставались спецназу в качестве трофеев. И этот натиск начальства удавалось отбить далеко не всегда.
На чужой территории
Благодаря своей профессиональной подготовке военнослужащие роты умудрялись выбираться без поражений из критических ситуаций. На весь Афганистан наделала шума десантная операция в районе Заранджа на афгано-иранской границе зимой 1983 года.
Кроме роты спецназа в ней приняли участие два десантно-штурмовых батальона. Перед подразделениями стояла задача: после высадки с вертолетов разгромить базу моджахедов, которая находилась в долине, между двумя грядами невысоких гор. В соответствии с планом операции агенты ХАДа должны были обозначить кишлак, в котором находилась база, треугольными полотнищами материи белого цвета, острые углы которых указывали бы направление на кишлак. Полотнища предполагалось разместить на нескольких вершинах этих двух гряд.
Однако то ли из-за ошибки летчиков, то ли из-за ошибки агентов высадка десанта произошла совершенно в другом районе. Полотнища были разложены, кишлак стоял на месте, горный рельеф полностью соответствовал макету, по которому рейнджеры готовились к операции. Десант высадился и очутился в… Иране.
Бой длился недолго. Нападения явно не ожидали, поэтому сопротивление было слабым. Когда с кишлаком было покончено, спецназовцы обратили внимание на то, что некоторые из погибших моджахедов одеты в незнакомую им иностранную военную форму с погонами. В центре кишлака находился просторный дом, над которым развевался трехцветный флаг. Ничего подобного спецназовцы раньше на разгромленных базах моджахедов не встречали.
Пленных собрали вместе, и после короткого допроса стало ясно, что высадка произошла в Иране. Тот кишлак, в котором должна была проводиться операция, оказался за спинами спецназовцев в 15 километрах. В этой же деревне размещается пост иранской пограничной стражи и небольшая перевалочная база моджахедов. Окончательно картина прояснилась под утро, когда десантники были атакованы иранским мотопехотным батальоном, действия которого поддерживала с воздуха пара «Фантомов».
Воевать с армией соседнего государства спецназовцы не собирались. Надо было срочно убираться восвояси. Настроение у «рейнджеров» упало: мало того что они не выполнили поставленной задачи, так еще и «наследили» в чужой стране. По словам участников вылазки, отступление они проделали мастерски – так быстро бежали назад, на территорию воюющего Афганистана.
В Кабуле их и летчиков уже ждал большой скандал, так как Иран после этого происшествия собирался предпринять политический демарш, вплоть до ноты протеста и созыва внеочередной ассамблеи ООН. Кремлевскому руководству с большим трудом удалось замять инцидент. Наград за «вояж» в соседнюю страну никому не дачи, но военнослужащие роты ходили по Кабулу героями, а их авторитет в глазах столичного гарнизона неизмеримо вырос. По частям гуляли кем-то сочиненные байки, что «победа» «рейнджеров» под Заранджем была столь убедительна, что Тегеран был близок к капитуляции.
«Маскарад»
С 1985 года рота стала действовать только в кабульской провинции. Работы ей хватало, так как почти вся территория вокруг города, за редким исключением, находилась под контролем оппозиции. Часто рота выходила на «маскарадные» операции. Во время них приходилось проявлять максимум осторожности и осмотрительности, так как опасность исходила не только со стороны моджахедов, но и со стороны советской и афганской правительственной авиации. Одетых в афганскую национальную одежду, с оружием в руках, спецназовцев могли принять за исламских партизан и расстрелять с воздуха. Подобные случаи бывали в Афганистане.
К проведению «маскарадных» операций рота была готова «от и до».
Каждый военнослужащий имел комплект национальной одежды, два комплекта летней и зимней формы афганской армии. По личному распоряжению Бабрака Кармапя роте было передано два новеньких колесных вездехода «Датсун». К ним прилагался целый набор номеров, как частных, так и государственных.
Маскировка во время выходов на задания была столь искусной, что однажды местные жители приняли головной дозор спецназовцев за моджахедов и попросили их не ходить по тропе, так как недалеко размещался сторожевой пост советских войск. Рота псевдо-моджахедов рисковала забираться в такие уголки провинции, куда крупные силы советских войск могли войти только при артиллерийской и авиационной поддержке.
При подготовке к операциям в роте в основном использовали информацию, поступающую из ГРУ и ХАДа. Наиболее точной, по мнению командного состава роты, обычно оказывалась информация афганской службы безопасности. Контакты между оперативными офицерами ХАДа и ротой послужили почвой для одной криминальной истории, в свое время взбудоражившей Кабул.
По одной из неофициальных версий, в результате интриг в самом министерстве афганской безопасности один из ее чинов, тесно сотрудничавший с ротой спецназа, оказался неугодным лицом в глазах своего руководства. Его решили скомпрометировать, поймав на факте «незаконных действий» совместно со спецназом.
Во время одной из операций в пригороде Кабула малочисленная группа спецназа под прямым руководством командира роты и его заместителя вместе с этим офицером афганской госбезопасности произвела налет на дом одного состоятельного торговца, который по разведданным одновременно являлся видным деятелем исламского подполья в столице. Во время операции было убито три гражданских лица из числа родственников торговца и его прислуги, а в доме был произведен обыск.
Вскоре офицер ХАДа был арестован, а министерство безопасности выступило с заявлением, что налет был произведен по сговору между спецназовцами и данным сотрудником безопасности с целью грабежа. Торговец же объявлялся совершенно невиновным лицом, а ущерб, причиненный ему, подлежал компенсации. Афганская сторона обратилась с требованием в советскую военную прокуратуру наказать виновных. Командир роты и его заместитель были арестованы. Их судили, но впоследствии оба были амнистированы.
Эта история произошла накануне вывода роты спецназначения из Афганистана весной 1988 года. Она была отправлена в Союз в числе первых подразделений спецназа, окончивших свою боевую деятельность на афганской войне. Рота провела на «передовой» восемь трудных лет, больше, чем остальные части спецназа. За плечами военнослужащих роты были многочисленный победы в «проигранной» войне, поэтому они покидали Кабул с гордо поднятой головой.
