Вступление
На форуме «Сила России» (роst 459) я написал, что побудило меня вспомнить то время, когда мне пришлось участвовать в разработке ТЗ АСУВ «Маневр». О своей работе в области связи в ОКБ-864 (оно входило в состав Минского Электромеханического Завода – МЭМЗ), Филиале НИИ Автоматической Аппаратуры (ФНИИАА), НИИ Средств Автоматизации (НИИСА) в 1964-1992 годах, я написал «Воспоминания…». Писал я их «для себя», для близких мне по работе сотрудников. Поэтому в «Воспоминаниях…» есть много личного, а иногда излишне эмоционального. Но там описано много фактов и событий, которые будут интересны тем, кто не равнодушен к проблемам, связанным с созданием Автоматизированных Систем Управления Войсками (АСУВ) для Тактического Звена (ТЗ). Излагая материал, я буду отрывки из воспоминаний брать в кавычки и сопровождать подзаголовками: из «Воспоминаний…».
Первый этап работы
К работе по теме АСУВ «Маневр» в ОКБ-864 (г. Минск) приступили в конце 1960-х годов. В 1968 г. Главным конструктором АСУВ «Маневр» был назначен начальник ОКБ-864 полковник Подрезов Юрий Дмитриевич. Через несколько лет ему было присвоено звание генерал-майора.
С 1969 г. Подрезов Ю. Д. был назначен директором филиала НИИАА (ФНИИАА), созданного на базе ОКБ-864.
В 1972 г. ФНИИАА был преобразован в НИИ Средств Автоматизации (НИИСА).
Заместителем Главного конструктора АСУВ «Маневр» по тематическим вопросам был назначен Роберт Петрович Николаев, которого во многих публикациях о системе «Маневр» называют главным идеологом этого изделия. У Главного конструктора системы было ещё несколько заместителей по разным направлениям работы.
В связи с тем, что среди военных не утихали жаркие споры о том, как управлять войсками – автоматизированными методами или, по старинке, без средств автоматизации, на уровне Министерств и Генштаба приняли решение: сначала изготовить опытный образец АСУВ для тактического звена и испытать его. В случае положительных результатов, продолжить работы над армейским и фронтовым звеньями АСУВ.
Главным конструктором тактического звена управления был назначен Иван Фомич Иванчук. По линии административной он был замом Р. П. Николаева, возглавлявшего тематическое Отделение 1. У Ивана Фомича был опыт работы по созданию подвижных объектов для АСУ «Воздух». Он энергично приступил к работе по новой тематике.
В средине 70-х годов у Р. П. Николаева появился ещё один заместитель – Николай Ильясовмч Азаматов. Он, как никто из других начальников, понял, что связь в ТЗ АСУВ слабое и уязвимое место. Николай Ильясович предпринял ряд шагов, позволивших разработчикам-связистам добиться удовлетворительного решения проблем связи в ТЗ АСУВ. О некоторых из этих шагов расскажу позже.
Большинство специалистов, приступивших к работе по теме «Маневр», имели большой опыт проектирования АСУ для ПВО и ВВС. Все эти АСУ были мобильными, но работали на стоянке. Опыта работы на объектах (бронеобъектах) во время их движения ни у кого не было. На полевых испытаниях АСУ для ПВО и ВВС в1964-1968 гг. мне довелось поработать. Впечатление о качестве каналов связи, предоставляемых военными для испытаний АСУ, было удручающим. Каналы связи, организованные тропосферными, радиорелейными радиостанциями оценивалось военным по критерию: можно вести речевой обмен сообщениями, или нет. По таким каналам аппаратура тонального телеграфирования, которая использовалась в АСУ для передачи цифровых сигналов, работать отказывалась. А сообщения в АСУ нужно было доставлять корреспонденту в реальном масштабе времени. Предоставляемые для АСУ каналы были неудовлетворительного качества не потому, что аппаратура была плохой (хотя и у неё недостатки были). Основной причиной было отвратительное её обслуживание недостаточно обученным и недисциплинированным персоналом. Для оценки проблем связи в мобильных АСУ ПВО и ВВС тех лет требуется отдельный рассказ.
Вот с таким мнением о военной связи я приступил к работе по теме «Маневр» в должности начальника лаборатории.
Мы изучали доступную нам информацию по теме. Устанавливали контакты с военными НИИ, подключенными к работе над темой «Маневр». Военно-научное сопровождение темы в части связи было поручено 16 ЦНИИИС МО, где для этой цели был организован отдел. Его возглавлял полковник Малючков Анатолий Андреевич. В это время выяснились интересные подробности.
Когда в Военной Академии им. М. В. Фрунзе группа полковника Федотова Б. И. исследовала вопросы автоматизации управления войсками, в 16 ЦНИИИС МО в отделе Бахмутова Павла Васильевича в рамках НИР «Маневр» изучались проблемы связи. В Военной Академии связи (город Ленинград) военной научной группой генерала Захарова Г. П. исследовались вопросы организации связи при использовании АСУВ. Выводы специалистов были не утешительные (напомню, была средина 60-х годов): существующие средства связи и методы организации связи не могут удовлетворить потребности АСУВ. В отделе Бахмутова П. В. этим выводом не удовлетворились. Они активно искали пути преодоления возникших проблем. Специалисты отдела разработали, изготовили и испытали в полевых условиях макет автоматизированного рабочего места (АРМ) командира (офицера), размещаемого в КШМ. Оно (АРМ) состояло из электронной клавиатуры (в то время в СССР даже электронного телеграфного аппарата ещё не было), дисплея (на нём можно было отображать и редактировать передаваемые сообщения и читать принятые). Сообщения передавались в цифровом виде с помощью АПД на скорости 1200 бит/с. Передача информации корреспонденту осуществлялась через приёмо-передатчик метрового диапазона волн от радиорелейной станции Р-401 (без блока уплотнения). Этот пр.-пер. обеспечивал передачу сигналов в полосе частот до 16 кГц. Была разработана аппаратура, позволяющая осуществлять передачу и приём сигналов в этой полосе частот по трём дуплексным цифровым каналам на скорости 1200 ит/с. Все три пары каналов могли работать одновременно и независимо друг от друга. Одна штыревая антенна автоматически подключалась поочерёдно или к передатчику или к приёмнику с помощью управляемого антенного переключателя. Все устройства АРМ и р/ст управлялись аппаратно-программным методом(бортовой ЭВМ ещё не было).
Были проведены полевые испытания макетов, которые дали очень обнадёживающие результаты.
• Уменьшалось количество р/ст, которые требовалось установить в КШМ с АРМ.
• Принципиально решалась проблема «контактных помех», возникающих во время движения КШМ с включенным передатчиком.
• Цифровые каналы позволяли передавать и телекодовую и речевую информацию (успешно разрабатывалась аппаратура речевой связи по цифровым каналам на скорости передачи 1200 бит/с).
• Через один приёмо-передатчик можно было одновременно осуществлять несколько независимых друг от друга связей.
• При использовании цифровых каналов существенно упрощалось решение задачи засекречивания передаваемых сообщений.
Перечень положительных моментов при таком методе организации связи можно было бы продолжить.
В отделе Бахмутова П. В. были разработаны ТТТ на специальную аппаратуру передачи данных для ТЗУ. Этим вопросом занималась лаборатория Рыкова Владимира Ивановича. Разработать семейство промышленных образцов АПД (многоканальных, одноканальных, носимых) было поручено ПНИИЭИ (г. Пенза).
Пока тема «Маневр» находилась в стадии НИР, вольнодумство связистов (аппаратура связи и методы организации связи не удовлетворяют требованиям АСУВ) Начальник Войск Связи (НВС) терпел. Но когда было решено начать ОКР по теме «Маневр» и работу поручили ОКБ-864, НВС принял крутые меры. (Замечу, что с 1970 года начальником Войск связи Министерства обороны СССР был генерал-полковник Белов А. И.) В 16 НИИИС тема была закрыта. Отдел Бахмутова П. В. расформировали, а Бахмутова перевели на другую должность. Специалистов кого отправили на пенсию, кого перевели на новое место службы. В ленинградской ВАС военную научную группу генерала Захарова Г. П. расформировали, а генерала уволили. В Интернете (Военная Академия Связи, Захаров Г. П.) можно прочесть: «Он разошелся во взглядах с начальником Войск связи и был уволен в звании генерала и отлучен от официальной деятельности в работах по совершенствованию связи в Вооруженных Силах». Уже в других организациях Захаров Г. П. продолжал заниматься исследованием широкополосных систем связи.
Бахмутову П. В. дали очень ограниченное время на завершение работы по НИР (написание отчётов и т. п.) В этот период он и Рыков В. И. приезжали к нам в Минск. Рассказывали, с какими проблемными вопросами в части связи придётся нам иметь дело в ТЗУ, ознакомили с результатами испытаний АРМ и цифровой связи. Всё — устно, ознакомить нас с материалами НИР руководство 16 НИИИС не разрешило. Негативные оценки состояния связи в ТЗУ, к сожалению, не насторожили ни Главного конструктора АСУВ «Маневр», ни его замов.
В ТТТ, а затем и в ТТЗ на разработку темы «Маневр» по настоянию НВС была сделана маленькая скромная запись. Суть её сводилась к тому, что в АСУВ «Маневр» должны быть использованы ТОЛЬКО средства связи, имеющиеся в войсках или поступающие на вооружение. Существующие методы организации связи должны быть сохранены. В частности, способ передачи информации голосом должен иметь приоритет перед передачей данных в цифровом виде.
Этот скромный пунктик ТТЗ проходил красной нитью через все этапы создания ТЗ АСУВ «Маневр» и внимательно отслеживался службами НВС, сопровождавшими разработку. Ни в одном официальном документе, который подписывался НВС или его службами, никаких замечаний в адрес связистов не допускалось. Только Госкомиссия на Государственных испытаниях ТЗ АСУВ «Маневр» в 1981 г. смогла сделать в Акте соответствующие записи (не в подкомиссии связи!), что вызвало бурную реакцию НВС. Но об этом расскажу позже.
Маленькое лирическое отступление. Из «Воспоминаний…»
«Средина 1970-х годов. Первые опытные образцы КШМ дивизии и полков проходят испытания и проверки на полигоне около г. Борисов. Рано утром КШМ возвращаются на базу. На одной из них сидит, опустив ноги в люк, Р. П. Николаев, с уставшим хмурым лицом. Роберт Петрович почему-то предпочитал проводить проверки в тёмное время суток (днём он отдыхал и думал). Поворачивается в мою сторону и произносит дежурную фразу: «Опять сегодня связь не работала».
А она и не могла работать. Радиостанции, состоящие на вооружении, не сопрягались с АПД «Базальт», т. к. время переключения р/ст с передачи на приём не нормировалось (для голосовой связи это не имеет значения). Штатная аппаратура внутренней связи и коммутации (АВСК) была соединена со всеми р/ст не экранированными кабелями (для голосовой связи это приемлемо, если нет ЗАС). Контактные помехи, возникающие при одновременной работе на передачу нескольких р/ст , в 3-4 раза уменьшали дальность связи. Много других причин нарушающих связь выявлялось на этих этапах испытаний. Мы ещё не знали, как их устранить, тем более что нам был закрыт вход в «епархию» НВС: используйте то, что есть в войсках».
В случае с АСУ «Маневр» дела обстояли несколько иначе. Средства связи размещались непосредственно в КШМ. При неудовлетворительной их работе браковалось изделие в целом.Чем объяснить, что разработчик, имея информацию о состоянии военной связи в тактическом звене, согласился на такую запись в ТТЗ? Я это обстоятельство могу объяснить только так. Вынашивалась мысль, что если средства автоматизации на каком-то этапе разработки будут работать неудовлетворительно, то можно будет сослаться на плохую работу связи. Такой опыт уже был в ОКБ-864 при разработке АСУ «ВП-М». В то время средства связи, предоставляемые военными для полевых испытаний АСУ «ВП-М», не удовлетворяли требованиям АСУ, но вполне обеспечивали ведение голосовой связи. Этим обстоятельством частенько пользовался главный конструктор АСУ «ВП-М», когда нужно было оправдать свои недоработки. С 1964 г. мне пришлось участвовать в испытаниях этой системы. Я имел возможность наблюдать эти «игры» изнутри. Главный конструктор АСУ «ВП-М» считал: были бы хороши средства автоматизации, а связь на «блюдечке» принесёт «дядя», на которого можно будет, при необходимости, спихнуть свои просчёты.
На фото 1 показана КШМ МП-21 с частично развёрнутой 16 метровой мачтой, на которой установлена антенна для УКВ радиостанций. На корме МТЛБу закреплён рюкзак, в котором находится дизель-генератор мощностью 8 кВт. Он предназначен для питания всей аппаратуры автоматизации и средств связи как на стоянке, так и в движении КШМ. Рядом с рюкзаком видна кормовая дверь, сразу за которой находятся два рабочих места радистов
Из «Воспоминаний…»
« …В самом начале 70-х годов, когда мы только приступили к работе над эскизно-техническим проектом по разработке АСУВ «М» (замечу попутно, что эскизный и технический проекты объединили, чтобы сократить время разработки), в Москве ряд заказывающих управлений НВС собрали совещание, на котором намеревались принять документ по связи, касающийся АСУВ «М». Этот документ подлежал обязательному согласованию с разработчиком АСУВ, а затем подлежал утверждению на министерском уровне. Почему-то для участия в этом совещании послали меня и Яна Владимира Ивановича (в то время Ян В. И. руководил лабораторией, которая занималась АПД).
Приехали в Москву, получили пропуска в здание МО на набережной, доложились начальнику управления генерал-майору Бойцову, ответственному за подготовку и согласование документа. У нас было письмо, подтверждавшее наши полномочия. Ни письмо, ни, в особенности, мы сами не произвели на генерала впечатления: за внешней вежливостью со стороны генерала просматривалось пренебрежение – на такое важное совещание Минск прислал не внушающих доверия специалистов. На совещание нас не пригласили. Мы слонялись по коридору, гадая, что сочиняют генералы и полковники за закрытыми дверями. Пообедали в министерской столовой. Такой столовой я не видел ни до, ни после этого случая. Она внешне не отличалась чем-то особенным. Большой светлый зал. Много столиков с чистыми скатертями и цветочками в вазочках. Столовая самообслуживания. Но обилие на выбор разнообразных блюд, вкуснейшим образом приготовленных, и потрясающая дешевизна нас покорили. Отобедав, продолжали переваривать пищу, слоняясь по коридору и гадая, что нас ждет.
В конце рабочего дня нас позвали в какую-то комнату-прихожую, вручили документ на двух печатных листах с подписями под текстом со стороны военных, и сказали, читайте и подписывайте. Я не помню содержание всего документа. Но речь в нем шла, по смыслу, о том, что мы как разработчики АСУВ, должны довольствоваться в части связи тем, что есть в войсках, и ряд оговорок по АПД «Базальт», снимающих, по сути, ответственность с начальника войск связи за возможные последствия (технические и конструктивные) её применения в разработке. Прочитали, подумали и решили подписать документ с «особым мнением».
Мы тогда толком не знали, какую роль сыграет это «особое мнение» разработчика. Мы написали, что каналы должны предоставляться для АСУВ в соответствии с тактико-техническими характеристиками каналообразующей аппаратуры (в реальных условиях плохо обученный персонал это требование обеспечить не мог), а в части АПД тоже нашли формулировку, говорящую о том, что ответственность с заказчика АПД не может быть снята. Переписали это «особое мнение» на экземпляры документа и подписали. Вернули подписанные бумаги офицеру. Он ахнул и побежал с ними в кабинет генерала Бойцова.
Нас тут же пригласили к нему. Все участники уже разошлись. Хозяин кабинета на повышенных тонах пытался воздействовать на нас: «Вы понимаете, что вы наделали? Вы испортили документ. Мы теперь должны писать заключение на ваше «особое мнение». В таком виде документ не может быть утвержден. Вы срываете срок принятия важного решения и т. д.». Мы довольно спокойно выслушали его гневно-обличительную речь, думая про себя – не надо было так пренебрежительно относиться к представителям разработчика и держать их целый день в коридоре. Нужно было в деловом и конструктивном плане решать поставленную перед нами задачу.
Я не знаю дальнейшую судьбу этого документа. Меня больше к его обсуждению не привлекали. Но заказчиком АПД «Базальт» остался НВС. Силу слов «особое мнение» под документом я усвоил. Несколько раз за время работы в институте прибегал к этому методу выражения своего несогласия при подписи документов на других предприятиях и организациях и почти всегда – успешно. Ян В. И. любил вспоминать это наше «боевое крещение».
В течение последующих лет мне несколько раз приходилось бывать у этого начальника управления для подготовки и принятия решений по аппаратуре и средствам связи, но более мелкого масштаба. Всегда был приглашаем в кабинет, где вёл конструктивные деловые переговоры. Пренебрежительного отношения ко мне, как представителю разработчика, не замечал».
Немного об аппаратуре передачи данных в тактическом звене
АПД «Базальт» разрабатывалась в ПНИИ ЭИ (г. Пенза) по ТТЗ, разработанному в 16 ЦНИИИ МО. Хотя первоначально эта АПД предназначалась для АСУВ «Маневр», ТТЗ на её разработку с Главным конструктором АСУВ согласовано не было. Заказ контролировался и финансировался НВС. Только на последующих этапах разработки АПД (замене элементной базы, модернизации) Минск имел возможность как-то влиять на разработку, а создание носимого варианта АПД и АПД для передачи радиолокационной информации поручили НИИСА. В КШМ дивизионного звена устанавливались трёхканальные комплекты, а в полковом – одноканальные. В основу алгоритма работы АПД был положен принцип адресной коммутации сообщений. Каждый из трёх каналов АПД мог коммутироваться к одной из р/ст КШМ. Радиостанции объединялись в сети, насчитывающие до десяти корреспондентов. Основной режим работы радиосети – телекодовый. Напомню, в соответствии с ТТЗ на разработку АСУВ обеспечивался приоритет телефонного режима работы в сети перед телекодовым. Это означало, что командир, офицер штаба, радист КШМ, наконец, могли в любой момент нарушить телекодовый обмен сообщениями в сети. Абсурд! АПД, передав в радиоканал сообщение, переходит в режим ожидания квитанции о доставке кодограммы адресату. Нет квитанции – передача повторяется трижды. Если квитанция не получена, то АПД начинает передачу этого же сообщения по другому каналу через другую р/ст. Если после шестикратной попытки передать сообщение квитанция не получена, то кодограмма возвращается на АРМ отправителя. В то же время адресат мог шесть раз получить это сообщение. Просто его квитанции не доходили до отправителя. Довольно сложный автоматически выполняемый процесс, который мог быть нарушен одним нажатием тангенты на переговорном устройстве. Сообщения в сетях и в АПД кочевали в соответствии с адресными таблицами, которые составлялись вручную при планировании связи. Кропотливая работа, требующая большого внимания. Она могла быть выполнена только тогда, когда были уже разработаны радио и проводные схемы связи дивизии на предстоящую боевую операцию. В том числе, определены составы радиосетей, основные и запасные радиочастоты (совместимые для всех р/ст, установленных в каждой КШМ), позывные и много пр. документов. Пакет документов следовало доставить в каждую КШМ и СМ (специальную машину, например, ЭВК «Бета-3М»). Кто это всё делает в дивизии? Конечно, начальник связи дивизии и его службы. Вот здесь начинается самое интересное.
Служба связи дивизии не подлежала автоматизации, т. к. НВС решительно возражал против этого. Разработка автоматизированной подсистемы связи в теме АСУВ «Маневр» не предусматривалось (помните: в ТЗУ «Маневр» должно быть использовано только то, что есть в войсках?). У НС дивизии своего АРМ не было. Из транспортных средств он располагал аппаратной связи на автомобильном шасси, автомашиной «Газ», а в лучшем случае – КШМ на базе БТР-70. Но радиостанциями этой КШМ он воспользоваться не мог, т. к. войти в радиосеть в голосовом режиме – значит нарушить телекодовую работу в сети. Таким образом, все средства связи, размещённые в КШМ, радисты КШМ (подчинённые НС) оказывались неуправляемыми, а технические средства автоматизации КШМ – беспризорными. НВС бетонной стеной отгородился от автоматизации процессов управления в тактическом звене.
Вот в таких ограничительных рамках нам (разработчикам ТЗ АСУВ «Маневр») приходилось работать.
Полевая автоматизированная система связи (ПАСС)
Начальник войск связи Белов А. И. создавал свою Полевую Автоматизированную Систему Связи (ПАСС). Разработка эскизного проекта ПАСС была начата в самом начале 70-х гг. В 1977г. был создан НИИ Связи и Систем Управления (НИИССУ), который продолжил работу над эскизным проектом. В 1981г. эскизный проект был представлен к защите (напомню: в этот год опытный образец ТЗ АСУВ «Маневр» находился уже на последнем этапе Госиспытаний). Разработчиков АСУВ «Маневр» к работам по ПАСС не подпускали (показать было нечего), но все документы, которые хоть как-то касались связи, мы должны были согласовывать с НИИССУ. Я неоднократно бывал в НИИССУ для согласования бумаг. Поражало полное незнание разработчиками проблем связи в тактическом звене. Ни одного раза никто из них не видел наших объектов, не присутствовал на многочисленных испытаниях и показах техники. Таков был и результат: десять лет работы над эскизным проектом, с результатом, близким к нулю.
Из «Воспоминаний…»
«В 2008 г. вышла в свет книга Петрякова Юрия Алексеевича «Пятьдесят лет в строю и около». Он был одним из первых разработчиков ПАСС ещё в 16 ЦНИИИС, а с 1978 г. в научно-техническом комитете НВС руководил отделом по созданию ПАСС. Когда в 1982 г. Гензаказчиком АСУВ стал Белов, Ю. А. Петряков возглавил заказывающее управление по теме «Маневр». Поэтому мнение его особенно значимо. В своей книге Петряков Ю.А. пишет, цитирую:
« Одной из трудностей работы над ТТЗ и над проектом системы (речь идёт о ПАСС) было то, что в это время проводилась большая работа по созданию автоматизированной системы управления войсками фронта (АСУВ «Маневр») руководство которой осуществляло… (ГРАУ).
Вполне естественно, что проводить эти работы оторванно друг от друга было бессмысленно, т.к. создавать систему связи без целевого назначения и создавать систему управления без соответствующей системы связи, по крайней мере, глупо (выделено мною; я считаю – ПРЕСТУПНО!). К большому сожалению, эту истину пришлось долго внедрять в понимание многих руководителей с той или иной степенью успеха. Поэтому при разработке ТТЗ на ПАСС мы максимально стремились учесть возможные потребности автоматизированной системы управления в части каналов передачи данных как основного вида связи в АСУ» (стр. 93).
Так вот, где собака была зарыта!
Маршал Белов в упор не видел необходимости заниматься вопросами автоматизированного управления войсками фронта. Считал, что ПАСС решит все задачи. Но на пути ПАСС, реализуемой НИИ ССУ (безуспешно!), встала АСУВ «Маневр», и не на бумаге, а в реальных работоспособных опытных образцах. Конфуз! Нужно было всеми силами тормозить создание АСУВ «Маневр», проталкивая вперёд тупиковый вариант с ПАСС. Петряков Ю. А. понял это и в меру своих сил отстаивал перед Беловым единство системы связи и автоматизации управления войсками. Далее он пишет, какое большое внимание он уделял АПД и сетям обмена данными (СОД) для ПАСС. Но сам впадает в крайность, которую только что критиковал. В оперативно-тактическом звене управления АПД и СОД без автоматизированных рабочих мест, без обработки данных на ЭВМ не нужны. А ПАСС в лучшем случае могла использовать в качестве оконечных устройств телеграфные аппараты ленточного и рулонного типа (СТ-35, Т-800 — уровень 1930-40-х годов; даже электронного телеграфного аппарата ещё не было). Эти аппараты эксплуатироваться в подвижных бронеобъектах не могли. Чтобы разработать для бронеобъектов АРМ своей конструкции и придумать свой язык информационного обмена потребовалось бы несколько лет. Созданные в 60-х годах автоматизированные рабочие места для БТР (электронная клавиатура, цифровой дисплей – авторы Бахмутов-Рыков-16 ЦНИИИС МО) были по распоряжению НВС похоронены и забыты. А в АСУВ «Маневр» всё это уже было реализовано. Вот только связи толковой в ТЗУ не было.
По мере того, как Ю.А. Петряков знакомился с АСУВ «М», он, как следует из его книги, всё больше становился сторонником АСУВ «М». В последней трети книги Ю.А. вообще перестаёт упоминать о ПАСС. Этому, видно, была причина…».
Хочу ещё сослаться на книгу А. И. Белова «Воспоминания маршала войск связи», изданной в 2000 г. ЗАО «Издания Максимова». Любопытно было узнать, как НВС оценивает АСУВ «Маневр», которая разрабатывалась, испытывалась, была принята на вооружение и поставлялась в войска как раз в тот период (1970-1987 гг.), когда маршал А. И. Белов занимал этот высокий и ответственный пост. Оказалось – НИКАК! В книге слова «АСУВ «Маневр» просто отсутствуют. Эта система для маршала просто не существовала. Половина книги посвящена тому, как много сил потратил автор на автоматизацию связи в Советской Армии. О связи в тактическом звене есть только одно упоминание: вот, мол, промышленность создала новое поколение радиостанций (цифровых) для ТЗУ. И всё. Умолчал даже о ПАСС для тактического звена управления (может быть потому, что она безнадёжно застряла на этапе техпроекта?).
Для себя я сделал вывод такой: тактическое звено АСУВ «Маневр» появилось на свет не благодаря усилиям НВС маршала Белова, а вопреки его действиям в отношении этой системы».
Тот факт, что ТЗ АСУВ «Маневр» не прижилась в войсках, во многом объясняется недостатками техники связи и устаревшими методами организации связи в тактическом звене.
Продолжение следует, если затронутые вопросы будут представлять интерес.
В дальнейшем хотел бы несколько подробнее остановиться на проблемах (в основном, связанных с вопросами связи), касающихся транспортной базы, размещения и эксплуатации в ней аппаратуры связи. Рассказать, как были созданы КШМ на прекрасной транспортной базе «Поток-4» и их судьба. Думою, что будет представлять интерес описание некоторых эпизодов комплексных проверок ТЗ АСУВ на Госиспытаниях, участия в крупных войсковых учениях, когда «все средства РЭБ Белорусского военного округа привлекались для подавления сетей передачи данных в ТЗУ». История создания ПУСАС (пункта управления средствами автоматизации и связью) и его судьба.
Карп В.А.
