Потеря Марианских островов и других важных для обороны территорий ставила под сомнение шансы Японии закончить войну на выгодных условиях. Если вспомнить, что и в 1941 г. решение о начале войны было принято далеко не единодушно, то после сокрушительных поражений ряды оппозиции милитаристскому курсу выросли. В результате этого 18 июля 1944 г. пало правительство войны, возглавляемое генералом Тодзио Хайдеки. Его заменил более умеренный адмирал Йонаи Мицумаса. Было решено, продолжая войну, начать осторожное зондирование условий, на которых мог быть заключен мир.
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Предпосылки для таких усилий имелись: империя все еще владела огромными территориями и сырьевыми ресурсами в районах Южных морей. Там, вблизи источников нефти, в Линга-Роудс, были сосредоточены почти все тяжелые артиллерийские корабли. Потрепанные же в боях ударные авианосные силы были оттянуты к метрополии для пополнения новыми самолетами и экипажами. Таким образом, несколько померкнувшее, но все еще значительное японское морское могущество было сосредоточено в двух силовых центрах, весьма зависимых от связывавших их морских коммуникаций. Северный остров нуждался в поставках горючего, а южный – в боеприпасах и вооружении.
Значение коммуникаций для Японии понимал и противник: американские подводные лодки вели неограниченную войну против судоходства, армейская авиация с баз в Китае минировала прибрежные воды. Императорский флот к прикрытию своего судоходства был подготовлен плохо как в техническом отношении (имелось очень мало эскортных и тральных кораблей), так и в тактическом. Поэтому единственной защитой коммуникаций от полного произвола американцев к осени 1944 г. оставалась авиация, базировавшаяся на островах Филиппинского архипелага, Формозе (Тайвань) и архипелаге Рюкю.
15 сентября 1944 г. американские амфибийные соединения вице-адмиралов Даниэла Бэрби и Теодора Уилкинсона захватили острова Моротай, Пелелью и Ангаур. Потери среди десантников были велики: на Пелелью и Ангауре было убито почти столько же американцев, сколько и при высадке в Нормандии. Тем не менее, 23 сентября был захвачен атолл Улити с удобной для стоянки кораблей лагуной. Опираясь на эти передовые базы, амфибийные силы могли начать высадку на Филиппинах.
Почти одновременно разгорелось и колоссальное сражение в воздухе: 38-е оперативное соединение (ОС) Тихоокеанского флота США (9 тяжелых и 8 легких авианосцев с многочисленными кораблями охранения) провело ряд последовательных налетов на сеть островных авиабаз противника с целью обескровить его авиацию накануне предстоящего главного удара. В ходе этих боев, особенно в трехдневном бою над Формозой, было уничтожено на земле или сбито в воздухе около 3 тыс. японских самолетов. Большой ущерб бомбоштурмовыми ударами был нанесен и аэродромам. Здесь впервые было применено новое мощное зажигательное средство – напалм (бензин, загущенный солями нафтеновых и пальмитиновых кислот).
Плохую службу японскому командованию сослужили немногие возвратившиеся после налетов на американские корабли пилоты. После их полных оптимизма докладов в штаб-квартире императорского флота возобладало мнение, что, хотя и ценой колоссальных потерь, но противнику тоже нанесен серьезный урон, и можно рассчитывать на передышку. На самом же деле потери 38-го ОС были невелики: 79 самолетов из 1100 имевшихся, по одному попаданию в авианосец «Франклин» и новые крейсера «Кэнберра» и «Хьюстон». Ни один из кораблей потерян не был.
Утром 17 октября 1944 г. высадившиеся с передовых кораблей флота вторжения десантные отряды захватили небольшие островки у входа в залив Лейте. Началась крупномасштабная Филиппинская десантная операция. В последующие 3 дня корабли огневой поддержки вели непрерывную обработку участков высадки. Наконец, 20 октября в 2-х пунктах на побережье Филиппин десантировались войска 6-й армии генерал-лейтенанта Уолтера Крюгера. Общее командование в зоне осуществлял генерал Дуглас Макартур. Противодействие ослабленной японской авиации привело к потоплению одного десантного корабля и буксира, а также попаданию торпеды в легкий крейсер «Гонолулу». В крейсер «Острэлиа» врезался самолет 1-го специального корпуса «Камикадзе». Подобная жертвенность японских пилотов и ранее не была редкостью, но на этот раз действовать начали специально подобранные для этой миссии молодые пилоты, ибо японцы не успевали готовить полноценных воздушных бойцов.
Для обороны Филиппин из бездействующей Квантунской армии прибыл опальный генерал Ямасита Томоюки, ранее прославившийся как «тигр Малайи». Он стал стягивать на о. Лейте свои силы, пытаясь сбросить десанты в море. Вокруг плацдармов разгорелись очаговые бои, шедшие с переменным успехом. Однако палубная авиация США эффективно изолировала район боев и поддерживала свои войска. Несмотря на дожди, плацдармы расширялись, а через несколько недель после высадки (хотя и позже, чем было запланировано) с захваченных у японцев сухопутных аэродромов начали действовать самолеты армейской авиации и морской пехоты США.
Тогда командование императорского флота решило задействовать в контрдесантной операции все боеспособные надводные силы. Беречь их уже не имело смысла: альтернативой почетной гибели флота в бою могла стать лишь петля блокады.
План операции был характерен для японцев: разделение сил на несколько эшелонов, скрытный подход к району боя и внезапный, согласованный по времени удар. 18 октября из Линга Роудс вышли диверсионное ударное соединения вице-адмирала Куриты Такэо и соединение «С» вице-адмирала Нисимуры Тейджи. Оба соединения 22 октября приняли топливо в Брунее. Затем диверсионное ударное соединение пошло к проливу Сан-Бернардино, а соединение Нисимуры – к проливу Суригао, куда еще 15 октября из Внутреннего моря направилось второе диверсионное ударное соединение вице-адмирала Шимы Кийохиде. 20 октября из Внутреннего моря вышло Северное соединение вице-адмирала Одзавы Йисабуро. Всего 116 самолетов было на 4-х авианосцах Одзавы – им была уготована роль приманки, отвлекающей наиболее мощные американские корабли. Так трансформировались задачи некогда главной ударной силы Императорского флота.
Артиллерийские корабли, выйдя разными маршрутами к заливу Лейте, должны были внезапно появиться там 25 октября и уничтожить транспорты снабжения, эскортные авианосцы и другие корабли, прикрывавшие десант. На временно лишенных снабжения и поддержки с воздуха и моря американцев готовился бросить все оставшиеся силы генерал Ямасита. Таков был план «Сё», реализация которого привела к крупнейшему морскому и воздушному сражению в истории. Относительно судьбы своих кораблей, участвующих в сражении, японское командование не питало особых иллюзий: в плане практически не уделялось внимания фазе их вывода из операции.
22 октября западнее о. Палаван соединение Куриты было обнаружено подводными лодками США «Дартер» и «Дейс». Позиции лодок были очень выгодны для торпедной стрельбы. Первой залп шестью торпедами произвела «Дартер», попав во флагманский крейсер «Атаго». Курита со штабом был снят с его борта и доставлен эсминцем на линкор «Ямато».
Командир «Дейса» тоже выпустил 6 торпед, от взрывов которых разломился крейсер «Майя». Тем временем «Дартер» торпедами из кормовых аппаратов серьезно повредила тяжелый крейсер «Такао», который покинул строй и лег на обратный курс.
Соединение Куриты было обнаружено и понесло потери, но вице-адмирал отступать не собирался. Он ожидал теперь воздушных ударов и, построив корабли в 2 круговых ордера, затребовал авиационное прикрытие. Однако командование базовой авиации смогло выделить лишь 12 истребителей «Зеро», да и те не нашли свои корабли. Почти все 180 самолетов с ближайших авиабаз атаковали в то время 38-е ОС и были в большинстве своем сбиты. Повезло лишь одному, но крупно: спикировав из низких облаков, он попал 250-кг бомбой в легкий авианосец «Принстон», на котором начался пожар и взорвался погреб авиационных торпед. Корабль спасти не удалось.
Курита шел ходом 30 узлов, без прикрытия с воздуха. В 10.30 обнаружили приближение 24 самолетов противника. Навстречу им поднялась стена огня – на каждом тяжелом крейсере было не менее 90 зенитных стволов, а на линкоре – не менее 120. Но самолеты продолжали выполнять боевую задачу. «Мусаси» (72200 т) получил несколько бомбовых попаданий, но корабли ход не сбавили. Около полудня сразу 3 торпеды попали в «Мусаси», однако скорость соединения сохранялась. В 12.15, наблюдая за приближением еще 29 самолетов, командир дивизиона главного калибра Кошино предложил командиру «Мусаси» контр-адмиралу Иногучи Тошихаре открыть по ним огонь 460-мм снарядами, но тот отказался: разгар каналов стволов главного калибра скажется на баллистических характеристиках уже после пары десятков выстрелов, а ведь предстоит артиллерийский бой. Линкор окружил частокол разрывов. Еще 4 попадания вызвали-таки серьезные повреждения корабля и снизили его ход до 22 узлов.
«Мусаси» шел с креном, когда подошла новая волна самолетов, и на мостике опять появился настойчивый Кошино. Чудовищные стволы развернулись и линкор вздрогнул от залпа сильнее, чем от попадания торпеды. Вдалеке захлопали разрывы полуторатонных «сэншики-дан», десятки глаз стали искать дымные следы падающих машин. Но их не было: дистанционные трубки подорвали снаряды с большим промахом. 65 самолетов лишь разомкнули строй и продолжали сближение. 3 торпеды попали в левый борт, бомба – в надстройку, еще одна – в мостик. Затем еще 5 попаданий бомб и 9 – торпед. Крен корабля достиг опасного значения, ход упал до 6 узлов. Соединение ушло вперед. Курита, оставив в охранении 2 эсминца, приказал «Мусаси» выброситься на берег ближайшего острова, планируя в дальнейшем использовать линкор как артиллерийскую батарею. Но неуправляемый «Мусаси» только описывал циркуляции. Оставшиеся в живых покинули свой стальной «дворец» (так переводится «мусаси» с японского), и он ушел под воду.
Курита отвернул на север, чтобы выйти за пределы досягаемости палубных самолетов американцев. И атаки, действительно, прекратились. Тогда соединение вновь устремилось к Сан-Бернардино. Благодарить за такую помощь Курита должен был Одзаву: его соединение выполнило свою задачу. Более чем в 300 милях к северу, у мыса Энганьо, он долго пытался обратить на себя внимание 38-го ОС. Когда соединение Куриты входило в море Сибуян, Одзава поднял 76 самолетов со своих авианосцев для удара по американским кораблям, но те приняли их за базовые. Тогда Одзава отправил к югу линкоры «Хьюга» и «Исэ». Эти корабли водоизмещением по 40169 т иногда называли «гермафродитами», потому что на месте 2-х кормовых артиллерийских башен у них была площадка для взлета «Зеро», а вместо дюжины 356-мм орудий по проекту они имели их по 8. Тщетно. И лишь 24 октября в 15.30 самолеты с американских авианосцев обнаружили Северное соединение.
После этого командующий 3-м американским флотом адмирал Уильям Хэлси приказал своим кораблям повернуть на север. Наутро с авианосцев взлетели сотни машин для удара по японским кораблям. Приходилось и отбиваться: на корабли волна за волной шли японские базовые самолеты и пикировали камикадзе, десятками и сотнями падавшие в море. Американцы располагали на авианосцах 1280 машинами – достаточно и для удара, и для самообороны. Первые бомбы возле японских кораблей разорвались в 8.00. После многочисленных попаданий затонул авианосец «Читозе» (13600 т), а «Дзуйкаку» (29800 т) был поврежден торпедой. Одзава перешел на легкий крейсер «Ойодо». Следующая волна самолетов добилась попаданий в авианосец «Чиёда» (13600 т), корабль запылал. Затем ударами более чем 200 самолетов был поврежден «Дзуйхо» (14005 т) и добит «Дэуйкаку». Удача отвернулась от «Счастливого журавля», ветерана Пёрл-Харбора. Еще налет – и «Дзуйхо» уходит под воду. Однако затем результативность атак снизилась: было только несколько попаданий, хотя соединение продолжали атаковать сотни самолетов, Это позволило Одзаве отвести остальные корабли, и, может быть, он ничего бы и не спас, если бы новое сражение не отвлекло силы его противника.
Корабли Нисимуры были обнаружены палубными самолетами к исходу дня 24 октября. Командующий 7-м флотом вице-адмирал Томас Кинкейд правильно заключил, что противник будет прорываться в залив Лейте проливом Суригао, и решил встретить его там, забрав из сил огневой поддержки 6 старых, но с мощной артиллерией линкоров, а также крейсера и эсминцы. Когда корабли Нисимуры втянулись в пролив, их атаковали торпедные катера, но безуспешно. Несколько катеров было потеряно. Нисимура понял, что обнаружен, но продолжал идти вперед. Это был суровый, немногословный человек, ступенями его карьеры были только мостики от миноносца до линкора. Сердце его сжимала боль: накануне на Филиппинах погиб его единственный сын, и этой теплой ночью вице-адмирал готовился умереть.
Внезапно на эсминце «Шигурэ» заметили фосфоресцирующие полосы, приближающиеся к кораблям. Это были следы полусотни торпед, выпущенных с американских крейсеров и эсминцев, находившихся на выходе из пролива. Последовала серия взрывов. Одна из торпед попала во флагманский линкор «Ямасиро» (39154 т, 12 орудий калибра 356 мм), 1 эсминец затонул, 2 потеряли ход. Прошло 18 минут, и от попадания торпеды и взрыва погреба разломился линкор «Фусо» (однотипный с «Ямасиро»). Впереди по курсу замелькали вспышки – это открыли огонь линкоры вице-адмирала Джесси Олдендорфа.
Построение американских кораблей («палочка над Т» по отношению к колонне противника) трогательно напоминало Цусиму и Трафальгар. Олдендорф хотел использовать всю огневую мощь, однако в этом последнем в морской истории бою линейных сил только трем из его линкоров довелось стрелять прицельно – тем, которые были оснащены совершенными для своего времени РЛС типа Мк8. Другие же почти не различали противника на фоне окружающих островов и дали по 1–2 залпа. Тем не менее, 225 снарядов калибра 356 мм нанесли смертельный удар японскому соединению. «Ямасиро» пылал, тяжелый крейсер «Могами» – тоже. Ответный огонь результативным не был. «Ямасиро» затонул, почти никто из его экипажа не спасся.
Следом за кораблями Нисимуры, примерно в 30 милях, шло соединение Шимы. Когда корабли втянулись в пролив, свое военное счастье вновь попытали американские торпедные катера. На этот раз они добились попадания в старый легкий крейсер «Абукума». Соединение миновало пылавший эсминец «Шигурэ», затем повстречался крейсер «Могами», который тоже горел и управлялся машинами. Легкий крейсер «Начи» не сумел вовремя сманеврировать, произошло столкновение. Хотя Шима и не поддерживал связь с Нисимурой во время боя, он понял, что его ждет, но продолжал идти вперед. Наконец, показались пылавшие половинки «Фусо». Оставалось еще 2 часа до рассвета, и Шима отвернул, а появившиеся утром над проливом тучи «эвенджеров» и «хэллдайверов» обнаружили лишь обломки да медленно ползший «Могами», который, прежде чем затонуть, получил «невероятное число попаданий».
Утро этого же дня началось для эскортных авианосцев контр-адмирала Клифтона Спрегью с обычной боевой работы. С палуб поднялись первые самолеты для поддержки войск. В заливе Лейте соединение находилось уже долго, и эти воды успели порядком надоесть морякам. Боезапас и топливо были на исходе, все мечтали направиться к Улити, где их ждал желанный отдых. Скуку в 6.45 развеял доклад сигнальщиков о разрывах зенитных снарядов на западе, затем пилот противолодочного самолета радировал, что обстрелян большим соединением, включающим линкоры. Удивленный Спрегью приказал уточнить полученные данные, но тут на горизонте появились «пагодообразные» надстройки: соединение Куриты прошло к о. Самар проливом Сан-Бернардино. Теперь сказались результаты неверных докладов американских летчиков о полном разгроме этих сил в море Сибуян и отходе их остатков. Американские адмиралы направили тяжелые корабли на север против Одзавы и на юг против Нисимуры, оставив пролив без прикрытия.
В 06.49 разорвались первые снаряды. Небольшие, переоборудованные из торговых судов, авианосцы рванулись прочь, выжимая свои 17,5 узлов. Но японские корабли быстро их настигли, добившись накрытий своими залпами (снаряды крупных японских кораблей содержали присадки, подкрашивавшие султаны разрывов в различные цвета, что облегчало пристрелку). Спрегью приказал эсминцам охранения выйти в торпедную атаку. 3 эсминца и 3 старых миноносца повернули навстречу своей судьбе. Султан от взрыва торпеды взметнулся у борта крейсера «Кумано», но в головной эсминец попали сразу 3 снаряда калибра 356 мм и 3 – 155-мм. Эсминец затонул, а спасшиеся члены экипажа видели, как проходивший мимо японский корабль приспустил флаг, а стоявший на мостике его командир отдал им честь. Остальным эсминцам также досталось, один из них погружался. Такой ценой была достигнута небольшая отсрочка. Пока японские корабли уклонялись от торпед, авианосцы лихорадочно вооружали и выпускали самолеты, скрываясь в полосах дождя, когда им везло. «Везение», если это можно так назвать, проявилось и в другом: наиболее тяжелые из бронебойных снарядов (356-мм с «Конго» и «Харуна», 410-мм с «Нагато» и 460-мм с «Ямато») прошивали борта авианосцев и эсминцев насквозь, не успевая разорваться в помещениях. Но, когда один из таких снарядов, не взорвавшись, прошел вдоль эсминца, продырявив почти все его переборки, корабль перевернулся.
Спрегью вновь бросил эсминцы в гибельную торпедную атаку. Почти все из более 200 самолетов его соединения уже яростно пикировали на японские корабли, сбрасывая все, что осталось из боекомплекта: фугасные, бетонобойные бомбы, реактивные снаряды. Истребители штурмовали мостики, а после израсходования боеприпасов делали холостые заходы, отвлекая на себя зенитный огонь. Под залпами крейсеров затонул авианосец «Гэмбиер Бей». Казалось, что и остальные американские корабли уже ничто не может спасти, как вдруг в 9.25 японцы легли на курс отхода. Курита, потеряв 3 крейсера, опасался, что вот-вот на помощь своим прилетят самолеты 38-го ОС. Как писал позднее Спрегью, спасение пришло «…как несомненная благосклонность всемогущего Бога».
Но было еще рано предаваться благодушию: горевшие, боровшиеся за живучесть корабли атаковали летчики-камикадзе. В результате затонул авианосец «Сент-Ло», получили попадания авианосцы «Уайт Плейнс» и «Калинин Бей». И все же страшное напряжение боя спало.
Хэлси уже возвращал шедшую на отдых в Улити группу эскадренных авианосцев, но ее самолеты лишь в 13.30 смогли настичь силы Куриты. Однако им не удалось потопить ни одного корабля. Адмирал Нимитц приказал идти в залив Лейте и другим силам, что спасло Одзаву, но достичь корабли Куриты им не удалось. Зато на следующий день самолеты с авианосцев добили буквально все, что еще находилось вблизи залива Лейте под флагом Восходящего Солнца: поврежденный крейсер «Носиро», проводивший спасательные операции эсминец «Новакэ», крейсер «Кину», эсминец «Уранами» и транспорт, доставлявший подкрепления войскам.
Итогом этого крупнейшего в истории морского сражения было то, что некогда мощный Императорский флот сошел со сцены Тихоокеанской войны. Его уделом стали с тех пор лишь частные операции. Была разгромлена и японская авиация: ее потери за несколько недель боев составили около 7 тыс. машин (для сравнения: максимальная численность боеспособных самолетов германской авиации в годы Второй мировой войны не превышала 7835 машин, а максимальные месячные ее потери на всех фронтах – 3677 самолетов). Уходила в небытие «Великая восточно-азиатская сфера совместного процветания». На просторах океана умирали удушаемые блокадой многочисленные островные гарнизоны – те, кого противник считал не стоящими десантной операции. Надежды на почетный мир исчезли. Но война еще не была окончена…
Продолжение следует
